Следы в пыли. Развитие судебной химии и биологии

В 1959 году, когда из-за болезни сердца Майнерт был вынужден оставить работу, им были уже достигнуты значительные успехи. Если какие-нибудь заботы сопровождали его до последнего дня деятельности, то относились они, видимо, к двум еще не решенным проблемам. Речь шла, во-первых, о строительстве здания для лаборатории, которое соответствовало бы поставленным перед ней задачам. И, во-вторых, об утверждении специального статуса для ученых и технических специалистов, которые во времена экономического процветания, когда каждый специалист был на вес золота, оказались втиснутыми в полицейские чины, не соответствовавшие ни их образованию, ни их ответственности. Сменивший Майнерта Ганс Шнайдер — тоже прокурор— был человеком, проявлявшим личный интерес к естественнонаучной работе и, видимо, хорошо понимавшим эту проблему. Он предвидел, что оба вопроса должны быть решены, иначе рано или поздно вся работа лаборатории сойдет на нет, так как она не будет иметь молодой смены ученых или получит посредственные силы.

Осенью 1963 года, когда посланные из Каля на экспертизу вещи прибыли в Мюнхен, в бюро Шнайдера лежали планы нового здания, в котором должны были разместиться разбросанные по старым домам отделы ведомства земельной уголовной полиции и лаборатория. Но никто еще не знал, когда начнется строительство. Технико-криминалистический отдел по-прежнему работал в запущенном, похожем на тюрьму строении на Тюркенштрассе, 4. Правда, он занимал теперь все здание, в котором создавалось ведомство земельной уголовной полиции. Но это не меняло сути дела. Дом, в котором осуществлялась такая ответственная работа, отличался своим ободранным видом и вопиющей теснотой помещений. В этой тесноте могли работать только те техники и ученые, которых удерживал здесь врожденный интерес к криминалистической работе.