Следы в сердце и в памяти

Очень запомнились мне несколько встреч с артековцами, которые проводились под девизом "смычка". В те годы Артек как пионерлагерь только начинал строиться. Нынешних комфортабельных корпусов, газонов, разбитых по всем правилам паркового искусства, дорожек, скульптурных групп, игровых площадок ещё не было. Пляж представлял собою два навеса, предохраняющих от солнца. Это и был Всесоюзный пионерский лагерь "Артек". На "смычках" мы друг другу показывали своё самодеятельное искусство. Из Гурзуфа пешим строем выходили во второй половине дня и шли до места часа два с одним привалом. К нашему приходу артековцы подготавливали на большой открытой площадке дрова для большого костра. Когда начинало темнеть, по особому ритуалу зажигался костёр и начиналось представление: песни, танцы, инсценировки, шуточные соревнования, чтение стихов, устные рассказы, вопросы и ответы, минутные знакомства. Время подпирало, костёр догорал, а расходиться не хотелось. Самым трудным было прощание - ведь мы никогда больше не увидим друг друга! Горн трубил отбой, мы строились и под дробь барабана и звуки горна трогались в обратный путь. Домой добирались уже заполночь. Нам было интересно, весело, все ощущали необыкновенный душевный подъём, хотелось бушующий в нас энтузиазм немедленно обратить на благо построения самого справедливого и счастливого общества. Жизнь казалась замечательной, заполненной постоянными подвигами, к чему каждый должен готовиться уже сейчас. Мы не испытывали ни в чём никаких сомнений и более счастливой жизни себе не представляли. Иногда я думаю, что может быть, это счастье, когда человек не испытывает никаких сомнений в правильности всего того, что делает - этакий удел заранее запрограммированных существ? Видимо, из нас и лепили таких и, надо признаться, очень преуспели в этом. Каким же трагичным оказалось моё поколение. Сначала нам привили веру в самые светлые идеалы, затем из нас сделали почти бездумных исполнителей воли кучки параноидальных мерзавцев. На этом пути и предательство, и немыслимые героические поступки, и рабский труд, и высокие восхождения, и долготерпение, и отчаянье от безысходности. Наконец наступил период прозрения, и многих охватил ужас возвращения в реальный мир. Что же сталось с этими счастливыми пионерами, кружившими в "Артеке" вокруг пылающих костров "смычки", где они сейчас? Немалая часть родившихся в двадцатые годы погибла в пламени войны на фронтах. Многих постигла та же участь в лагерях смерти на чужбине и, что страшнее всего, у себя на родине. Кому-то посчастливилось остаться в живых. И, как это ни печально, среди оставшихся немало и тех, кто выполнял самые жестокие карательные операции против своих же народов. Память сохранила и такие имена. Сегодня люди всё ещё извлекают уроки из случившегося, но каждый по-своему. Одни - чтобы не привести мир к ещё более ужасной катастрофе, другие - чтобы реанимировать и возродить прошлое. Ностальгия по большевистской диктатуре и всеобщему закабалению не даёт покоя многим. Иначе чем объяснить возросшую активность, проявляемую не так уж редко, в том числе и в Крыму, по возрождению пионерских организаций, являющихся по существу начальным звеном в системе институтов идеологического порабощения молодых людей? Сегодня вполне уместны слова Юлиуса Фучика: "Люди, будьте бдительны", сказанные в защиту от фашизма.

С тех артековских времён прошло очень много времени, утекло, как говорится, много воды, и ни одного из друзей детства этого периода я за всю свою жизнь ни разу, нигде не встретил. Была только одна довольно курьёзная полувстреча в 1934-м году, о которой хочу рассказать.