Следы во времени

Через год родился первый внук.

– Ну, бабушка, не знаю, что и сказать тебе на этот факт, – сосредоточенно глядя на малыша, пробубнил Миша, – мужского в нем пока мало чего высвечивается. Пищит, за собой не убирает, за мамкину титьку держится.

– А ты ему ружье хотел охотничье подарить сразу? – спросила Лидия.

– Не ружье, а поговорить по-мужски хотелось бы.

– Дедушки, они все такие, – сказала Катя Виктору, который гордо возвышался над толпой родственников и друзей, собравшихся посмотреть на чудо природы.

– Вот ведь, ничего особенного, – продолжал философствовать Миша, – а что радует? Что все как у всех: ручки, ножки, пальчики, глазки, пяточки. В любом деле ищешь чего-то новенького, кроме как в человеке. Радует системность и стабильность передаваемых деталей. А главное – соображать пытается. Смотрит так, как будто это мы тут все новенькие, а не он. Имя-то еще не придумали?

– Думаем еще. Спорим. Имен много, а ни одно не нравится, – ответил Витя.

– Миша, например, хорошее имя, – предложил Миша.

– Папочка, не подсказывай, – сказала Катя.

– Сами взрослые? – усмехнулся Миша.

– Вот именно – взрослые. Дай нам самим решения принимать.

Витя сказал:

– Я предлагаю Антоном назвать, а Катя не хочет.

– А ты Катю не слушай. Кто мужчина в доме? Антон – значит Антон!

Витя победоносно посмотрел на Катю.

Катя обиделась:

– Почему ты, папочка, против меня?

– Потому что ты женщина! Ненадежная опора – проверено. И, вообще, нас, мужчин, здесь больше, чем женщин, да еще одна из вас – бабушка.

– А ты не дедушка? – спросила Лида.

– Не сравнивай ба-а-абушку с дедушкой! Мы с тобой, Антошка, таких дел наворочаем! Я много чего умею и тебя научу.

С рождением внука Миша ожил. В нем открылось второе дыхание и, кокетливо поглядывая на Лиду, он часто спрашивал:

– Ну, что? Как я тебе, нравлюсь в роли дедушки?

– Ты прямо как в медовый месяц, – смеялась Лида.

– А почему бы и нет? У нас с тобой жизнь только начинается, глупая! Это молодые думают, что нам ничего не надо, а только теперь все по-настоящему и надо, когда амбиции позади, все болезни характеров стерты. Я только теперь себя счастливым по-настоящему почувствовал. Всегда так боялся пятидесятилетия своего, а теперь понимаю, как это здоровско быть мудрым, надежным, значимым. Это только в нашем возрасте почувствовать можно. Молодость – это болезнь, Лидочка, и выздоравливают не все.

Лида улыбнулась и сказала:

– Я люблю тебя.

– Что? – переспросил Миша.

– Я люблю тебя, – повторила Лида.

– Лида, ты это сказала или мне послышалось?

– Я это сказала.

Миша смотрел на Лиду, и в его глазах блестели слезы:

– Я и сказал, что все только начинается! Знаешь, в чем обман молодости? На романтику все силы тратятся, на поиски остроты ощущений, вместо того чтобы жить. А надо добрые дела делать и в сердце их сохранять, чтобы к старости сердце было полно добра. Тогда и старость – в радость.