Следы во времени

Луч скользил по листьям деревьев, освещая букашек, прячущихся от птиц. Букашки в страхе разбегались, и это было очень забавно.

Луч солнца скользил по водной глади озера, обнаруживая рыбешек, забившихся под камни от хищников.

Всю свою энергию луч так и растратил бы на баловство, но в полдень поднялось высоко над землей огромное, грозное и совсем не беззаботное солнце. Оно мгновенно отыскало каждый луч, отправленный им. Под взглядом всевидящего, луч вытянулся в струнку, собрался и с трепетом принялся искать свое призвание.

Сначала луч увидел своего брата, просушивающего скошенное для скота сено.

– Вот мое предназначение! – прошептал луч и присоединился к брату-близнецу.

Он сосредоточился, изобразил серьезность и занялся просушкой.

Через несколько мгновений лучик заметил в куче сена лягушонка.

Лягушонок забавно перебирал лапками, волочил толстое брюшко по сену и испуганно таращил глазки.

Лучик погладил лягушонка по спинке.

– Ты чем занят? – раздался голос брата-луча.

Луч, полный раскаяния, снова сосредоточился на просушке. Он старался быть серьезным, насколько мог, но прилетела стрекоза, и луч залюбовался, запутался в ее хрустальных крылышках. На такую красоту он мог смотреть вечно.

– Ты снова не при деле! – возмутился луч-трудяга. – Иди отсюда, бездельник, и меня не отвлекай!

Луч, стараясь спрятаться от пронизывающего взгляда палящего солнца, увидел другой луч, который прогревал землю на грядках, и присоединился к нему. Почувствовав свою значимость, захотел он, чтобы солнце заметило и оценило его.

Луч забрался на макушку подсолнуха. Через некоторое время подсолнух опустил голову и заплакал.

– Ты что это делаешь?! – закричал луч, прогревавший землю на грядках, – ты же высушишь его!

– Так ведь можно и сушить. Вон, тот луч просушкой как раз занимается…

– Какой же ты бестолковый! Время сушить и время согревать, время будить ото сна и время склонять ко сну. Иди лучше отсюда!

На небе сияло грозное всевидящее солнце, и наш луч, стараясь быть незаметным, проскользнул в детскую пластмассовую леечку с водой и спрятался в ней.

Леечку эту несла в руке маленькая девочка.

Бабушка рассказывала ей, что когда-то далеко-далеко, на окраине деревни, цвели удивительные цветы. Но наступила лютая зима, и цветы вымерзли.

Девочка каждый день поливала из лейки холмик, на котором когда-то росли эти цветы. Все жители в деревне смеялись над девочкой и над бабушкой, рассказывающей небылицы, и называли их юродивыми.

Луч солнца раскачивался в воде при каждом шаге девочки, а когда лейка наклонилась и вода полилась из носика, лучик вместе с водой проник в почву и, понимая, что это его последние мгновения, все тепло и всю свою энергию отдал маленьким корешкам, со стыдом поняв, что так и не смог ничего великого совершить за свой короткий век, который закончился гораздо раньше, чем подаренный ему день.

Проходили дни за днями, приходила с лейкой маленькая девочка, смеялись над девочкой и ее бабушкой сельчане, но однажды из-под земли поднялись и распустились необыкновенной красоты цветы. И все злопыхатели умолкли.

Лепестки этих цветов светились в темноте и дарили людям искорки луча-озорника.

Океан

1

Вода, прогретая солнцем, переливалась, перекатывалась волнами и определяла свои возможности.

Ее возможности были ограничены, но вода не желала мириться с таким положением вещей. Ей хотелось быть везде, стать частью всего.

Прогретый воздух наполнился испарениями, и сильный ветер понес воды океана к берегу.

Вода хотела стать частью всех, кто мог бы, появившись на Земле, передвигаться, мыслить, творить.

Океан, переполненный нежностью, сконцентрировал все самые благородные качества своего характера и, усмирив свою стихию, замер, представив в мыслях воплощение своей мечты.

Это было слишком прекрасно, чтобы стать правдой, и все же океан решил действовать.

А ветер, оказавшись не просто свидетелем, но и некоей составляющей смелого плана, возникшего в воображении океана, проникнув в будущее, закружился на одном месте, пронзительно свистнув.

Получив от океана мощь и силу, почувствовав себя властным и великим, ветер решил сам управлять великими водами.

Поток ветра поднялся выше облаков, постепенно превращаясь в смерч, – плотный, черный стержень в форме всепоглощающей воронки.

Смерч с хохотом помчался к суше.

На суше смерч стал кружиться, но вместо того, чтобы соединиться с чем-нибудь, он только сокрушал и разрушал.

Он не был способен творить и созидать. Он не был способен любить и жертвовать.

Поздно ночью смерч вернулся к океану и, собрав все свои силы, принялся злобно гнать волну к берегу. Вода, соединившись с песком или глиной, сможет дать жизнь неживому.

Смерч не боялся. Он знал, что ничто не может вывести океан из состояния равновесия.

– Ты ведь само совершенство! – подзадоривал смерч, – попробуй, уничтожь меня, и все узнают, что не такой уж ты и ласковый!

Воды океана бурлили, увлекаемые смерчем.

– Ну, добрый океан, – выл смерч, – чего ты ждешь? Усмири меня, попробуй! Ты хотел быть повсюду? Я помогу тебе! Унесу тебя в такие дали, которые тебе и не снились! Со мной ты сможешь все!