Следы во времени

– Может, сказать царю, что мы хотим стать его подданными?

– Правильно, – глухо проговорил Стефан, – к кому еще могут обратиться с такой грязной просьбой? Конечно, к таким, как мы…

– Слушай, я не советовал бы тебе идти к царю, – заметил один из пьяниц, – он же знает, что это ты автор «Радости-люкса».

Стефан встал и вышел из кабака. Опустив голову, он шел по пустынным улицам к дому бедной вдовы, прокручивая в памяти свою жизнь.

Конечно, он, Стефан, плут и обманщик, негодяй и вор, но при одной мысли, что сегодняшний посетитель кабака может хотя бы взглядом своим осквернить царя, мошеннику становилось худо.

Стефан умрет от пиратского ножа, но не станет сообщником в его грязной затее.

Стефан спустился по набережной канала и подошел к дому, утопающему в цветах. Он постучался. Открыл ему сам царь.

Стефан, не поднимая взгляда, сказал:

– Тебя хотят видеть.

Царь не позволил Стефану больше ничего сказать:

– Я приду завтра.

Стефан очень тихо сказал:

– Тебе не надо приходить туда.

– Не бойся. Ты не умрешь.

– А ты? – спросил Стефан, пристально глядя царю в глаза.

Царь улыбнулся:

– Почему тебя это беспокоит? Ты без меня не пропадешь. У тебя хороший бизнес.

Стефана передернуло. Он сказал:

– Я игрок.

– Азарт – единственная возможность почувствовать себя живым? – спросил царь.

– И сильным, – ответил Стефан и ушел.

В этот день в кабак приходили и уходили разные люди, но волшебную воду никто не пил. Во второй половине дня дверь кабака распахнулась. Снова вошел пират. Он злорадно хмыкнул, увидев перепуганных парней, сидящих за длинным столом, и, глядя на Стефана, прохрипел:

– Где?

– Он придет.

Пришелец почуял неладное, занервничал.

– Что ты ему сказал?

Стефан молчал.

– Ты что ему сказал? – заорал пират. Голос его звучал омерзительно, а слова были похожи на прикосновения ядовитой медузы или электрического угря.

Пират выхватил из ножен кривую саблю и запустил ее в Стефана.

Один из сидящих за столом быстро встал и на лету перехватил саблю.

– Царь! – ахнули все.

Пират выхватил нож и кинулся на царя, но все посетители кабака вскочили со своих мест и заслонили его.

– Вы все мерзавцы! – орал пират. – Вы – отбросы общества! Негодные, животные твари!

Но, как ни кричал разбойник, как ни угрожал, мужчины не испугались и не опустили головы. Но многим стало стыдно, что они прежде боялись пирата и могли предать своего царя. Поэтому слезы раскаяния текли по их щекам. Скатываясь янтарными каплями, слезы падали на пол и превращались в золотые монеты.

Царь спокойно и с достоинством сказал:

– Они имеют право стать моими подданными. Их сердца полны добра и любви, – глядя на Стефана, с улыбкой добавил он.

Пират выронил нож и, в ярости кусая губы, выскочил из кабака.

Царь вернулся в дом бедной вдовы. Он разослал приглашения самым близким друзьям и, когда все собрались, объявил им:

– Я должен уйти. Непонятным для вас образом уйти. Что бы вы ни увидели, что бы ни услышали, не верьте ни глазам своим, ни ушам, верьте словам, которые я говорил вам. Но, прежде чем мне уйти, я должен побывать в одной деревне. И туда я отправлюсь один.

10

Это была обычная деревня, приближаясь к которой путник слышит блеяние овец, лай собак и крики играющих детей.

Вот и сейчас из деревни выбежала ватага озорников. Кто-то из мальчишек крикнул:

– В крапиву ее гоните… – громкий хохот заглушил следующие слова, а толпа сорванцов помчалась за взлохмаченной девочкой с разодранными коленками. Неожиданно один мальчик остановился и сказал:

– Мне обедать пора.

Он отделился от ватаги и пошел в сторону. Остальные ребята притормозили и тоже потеряли интерес к погоне.

Девочка воспользовалась моментом, кинулась к лесу и скрылась.

Звали девочку Шафа. Пришла она в этот мир как-то некстати. Мать умерла почти сразу после рождения Шафы, и отец женился на вдове, у которой был сын от первого брака.

Сводный брат сразу определил для Шафы место в доме. Кстати, это он руководил ребятами, которые только что гнали ее в крапиву.

После смерти отца жизнь девочки стала вовсе безрадостной. Спасало ее только то, что она никогда не задумывалась над смыслом событий, и все, что происходило с ней, принимала как должное.

Шафа никогда не плакала. Она эмоционально закалилась в борьбе.

Шафа любила одиночество. Она уходила на высокий холм и там, раскинув руки, шла навстречу ветру. Ей казалось, что кто-то сильный надежно поддерживает ее, и чувство восторга охватывало все ее маленькое существо.

А как любила Шафа сидеть на берегу реки на большом камне, опустив ноги в воду! Вода ласкала ее маленькие ножки, журчала песенки и потешки.

Еще были звезды. Как они смотрели на нее! И взгляд их никогда не был сердитым.

Сейчас, убежав от своих преследователей, девочка отправилась на пастбище, где старый глухой пастух присматривал за деревенскими овцами.

– А, Шафа! – улыбнулся пастух, – а я, дочка, совсем умаялся с этой пятнистой овцой. Уходит от стада и все тут. Не знаю, как ее до вечера додержу. Вон опять пошла!

Шафа взяла прут и вернула овцу в отару.

Потом Шафа сорвала пучок травы и стала кормить овцу из рук. Овце это явно понравилось. Пастух смеялся и ругал овцу.