Читаем Следы зверей полностью

По форме, цвету и консистенции фекалии медведя зависят от поедаемого им корма. По размеру их можно сравнить лишь с пометом домашнего скота. Однако у домашних животных растительная пища переваривается полнее. В помете же медведя всегда заметны частички непереваренных растений, а между ними кусочки хитина, чешуи, перьев, скорлупы яиц и другие остатки животного происхождения. От мясной пищи фекалии приобретают черный цвет, в них много шерсти и осколков костей. Летом, при питании зелеными кормами, экскременты медведя представляют собой слабо спрессованную колбасовидную массу диаметром 5-6 см, по окраске напоминающую помет коровы. Когда медведь пасется на овсах, фекалии становятся светло-желтого цвета, состоят целиком из полупереваренного зерна и напоминают иногда конский помет, хотя бывают значительно крупнее.

Ведя одиночный образ жизни, медведь в районе обитания оставляет на стволах деревьев метки, которыми обозначает свой индивидуальный участок,- потертости, царапины, задиры и закусы, нанесенные когтями и зубами. Метки эти медведь обычно оставляет на просеках, лесных тропах и дорогах, по естественным границам между разными типами угодий. Особенно активно медведи метят свои участки в период гона. После окончания гона, во второй половине лета, медведи бродят более широко и перестают интересоваться метками.

Рис. 1. Отпечаток задней (слева) и передней лап медведя

Рис. 2. Следы медведя на мягком грунте, см


Охота и охотничье хозяйство. 1988 г. №9


Заяц


Зайцы, и русак и беляк, передвигаются только одним аллюром – галопом, а скорость их бега зависит от длины прыжка. Различают три типа заячьих наследов: кормовой (жировочный), ходовой и гонный.

Во время кормежки заяц передвигается очень мелкими прыжками. Он вытягивает тело, опускает передние лапы на землю, а затем, отталкиваясь обеими задними лапами одновременно, как бы подтягивает их к передним. Отпечатки лап на месте жировки плотно лепятся один к другому. По следам видно, что во время еды заяц часто сидит, опираясь только на задние лапы.

Ходовой след зайца – это более или менее длинные прыжки, при которых зверь заносит задние лапы за передние. Он ставит их параллельно, а одну из передних лап выносит несколько вперед. Этот наслед спокойный, подошвы задних лап отпечатываются на снегу почти полностью.

При быстром беге, когда заяц, например, спасается от врагов, он ставит задние лапы не рядом, а одну впереди другой. В результате отпечатки всех четырех лап гонного следа растянуты и лежат близко к прямой линии. При таком аллюре задние лапы зайца оставляют отпечатки не всей ступни – от когтей до скакательного сустава, а только одних пальцев. Заяц бежит как бы на носках.

Зимой узоры заячьих следов обнаружить легко, но летом среди густой растительности, заметить их удается редко. Лишь на дорогах, по которым зайцы часто бегают в сумерках, можно найти отпечатки их когтей.

Несмотря на то что русак крупнее беляка, следы у него мельче. У беляка, обитателя лесов, где снег более рыхлый, лапы шире и больше опушены. Узкая лапа русака, жителя открытых пространств, больше приспособлена к быстрому бегу. К слову сказать, у охотников-борзятников особенно ценились собаки с узкой, "русачьей" лапой.

Характер наследа русака и беляка различен. Беляк передвигается медленно, короткими прыжками, кормится в одиночку, понемногу в разных местах. Правда, около сваленных ветром осин иногда собирается на кормежку по нескольку особей. К середине зимы беляки в местах своего обитания набивают целую сеть торных троп, которыми пользуются и их враги – лисицы и рыси. Русак ходит резвее. Его лежки обычно удалены от кормовых мест.

Жировочные места русака более сконцентрированы, и, хотя на них бывает не по одному зверьку, эти зайцы не набивают много троп, так как на открытых местах снег плотнее и по целине ходить легче.

Для обоих видов характерно запутывание следов перед лежкой. Особенно изощренно это проделывает русак. На пути от жировки к лежке он делает петли, многократно пересекая свой след, "вздвойки", проходя по старому следу 20-30 метров в обратном направлении, и "сметки" – большие скачки в сторону. Прежде чем залечь, русак сделает несколько петель, вздвоек и сметок. На лежке он устраивается головой к своему следу, чтобы вовремя обнаружить приближающегося врага и скрыться от него.

Перейти на страницу:

Все книги серии Журнал «Охота и охотничье хозяйство»

Похожие книги

Трилобиты. Свидетели эволюции
Трилобиты. Свидетели эволюции

Перед нами первая популярная книга на русском языке о трилобитах. Миллионы лет назад эти необычайные животные самых немыслимых форм и размеров, хищные и смирные, крошки и гиганты, царили в океанах и на суше… а потом исчезли. О загадках их ушедшей жизни интеллигентно и остроумно рассказывает Ричард Форти, большой знаток трилобитов, влюбленный в них с самого детства. Читатель не только получит основательные сведения о трилобитах и их современниках. Он почувствует поступь эволюции, которая произвела на свет этих существ, позволила им сначала триумфально шествовать по океанам и эпохам, а потом—таинственно исчезнуть. Вы узнаете, как с помощью трилобитов подвинуть Африку и как считать время по трилобитовому циферблату. Не менее увлекательно и драматично Форти показывает судьбы ученых и причудливый мир науки с его головоломками и озарениями.

Ричард Форти

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука