Sleepiness (спячка)

Моя Машенька мирно спала и, глядя на ее свежее, только немного тронутое худобой, лицо, мне даже не верилось, что вот уже третью неделю она находится в бессознательном состоянии, обходясь без пищи и воды. Некоторое время я стоял рядом, вспоминая моменты нашего общения, и когда в последний момент сквозь облака вдруг выглянуло солнце, одарив все вокруг теплым приветливым светом, это показалось мне добрым знаком.

После Плавска следующим большим населенным пунктом был город Мценск. К тому моменту, когда показались его первые дома, позади осталось около четырехсот километров пути. Вокруг совершенно распогодилось, и теперь лишь редкие облака виднелись на расчистившимся небе. Изменился ландшафт — поля и леса постепенно заменялись бескрайними равнинами, с изредка встречающимися перелесками. Машин на трассе попадалось немного, и чаще всего они находились в кюветах, куда съезжали после потери управления. Аварий, как таковых, было немного. Несмотря на то, что я привык к подобным зрелищам, их отсутствие весьма положительно влияло на настроение. Миновав Мценск, я остановился на стационарном посту ДПС, где на всякий случай разжился несколькими автоматами и десятком магазинов к ним, которые собрал у всех полицейских, находящихся внутри.

Теперь впереди лежал Орел, и ровно в 18.00 я въехал в этот старый русский город, известный с середины 16 века. В отличие от других, уже увиденных мною населенных пунктов, Орел подвергся значительно большим разрушениям. В глаза бросались последствия многочисленных пожаров. Видимо, пламя перекидывалось с одного дома на другой, а учитывая многочисленность деревянных строений, расположенных в городской черте, стихии было чем поживиться. На выезде из города я даже остановился, пораженный видом разрушенной взрывом ТЭЦ. Гигантские трубы и градирни подверглись сильнейшему разрушению, а тысячи кубометров горячей воды залили близлежащую территорию, уничтожив все живое на сотни метров вокруг. Поток давно схлынул, впитавшись в землю и испарившись, но его последствия, отягощенные бесконечной жарой, были видны до сих пор. Долго смотреть на подобное зрелище я, конечно, не собирался, а потому, пополнив свою коллекцию десятком снимков, отбыл восвояси.

Дорога до Курска, проходящая через старинный Фатеж и Кромы, заняла у меня два часа. Ничего примечательного за это время не произошло, зато природа в очередной раз претерпела изменения. Леса и равнины как в калейдоскопе сменяли друг друга, почва приобрела темный цвет, а раскидистые тополя вдруг устремились вверх, приняв пирамидальную форму. Курск встретил меня совсем не вечерней жарой, множеством автомашин, хаотично раскиданных по дороге и тучами пыли, поднятой разыгравшимся ветром. Здесь я в первый раз увидел стайку голубей, чем-то кормившуюся возле самого тротуара. Испугавшись приближающейся машины, они сорвались с места, но отлетев всего на несколько десятков метров вновь сели, дожидаясь, пока я отъеду на безопасное расстояние. Видимо, подобное поведение объяснялось тем, что птицы были истощены и голод оказался сильнее страха, вызванного моим появлением. Тем не менее, было необходимо отметить, что подобные встречи по-прежнему носили единичный характер, и хотя тенденция была налицо, говорить о массовом пробуждении пока не приходилось.

Следующим крупным городом, лежащим на моем пути, был Белгород. Уже начинало темнеть, и по дороге мне пришлось несколько раз останавливаться, чтобы очистить лобовое стекло от налипших на него насекомых. Один раз, недалеко от Обояни, я видел вдалеке орла, парившего над степью, но на этом подобные встречи и прекратились. Изредка встречающиеся возле дороги люди и собаки продолжали спать, но, к сожалению, большинство из них к этому времени уже умерло, постепенно мумифицируясь под палящими солнечными лучами. Автомобили попадались часто, но массовых аварий за все 130 километров пути я так и не встретил. Недалеко от Яковлево я увидел бензовоз, стоящий на автозаправке, и поскольку топливо в моем «Мерседесе» уже подходило к концу, тут же заправил полный бак, опуская ведро прямо в заливной люк цистерны.

К тому моменту, когда впереди показались окраины Белгорода, стало совсем темно. Моя скорость сильно упала, так как передвижение по незнакомому городу, лишенному какого бы то ни было освещения, таит в себе множество опасностей. Стремясь избежать наезда на человека, животное или другое препятствие, я напряженно вглядывался вперед, иногда вздрагивая от вида убегающих теней, создаваемых светом фар. Сам город оказался достаточно пустынен, но однажды мне пришлось объезжать большой затор, созданный несколькими автобусами и большегрузной фурой, перегородившими трассу в самом узком месте. Карты Белгорода у меня, конечно, не имелось, но и, действуя только по наитию, вскоре я нашел объезд, когда вернувшись немного назад, свернул на первую попавшуюся дорогу.