Sleeping Swan (СИ)

Билл лежал на кровати в позе звезды и уже третий раз прослушивал кассету с записью сеанса гипноза. Его голос, звучавший необычно и чуточку отстраненно, погружал будто в другой мир, и самым удивительным было то, что Билл совершенно не узнавал себя в том парне, что с упоением принимал ласки бывшего бойфренда с такой страстью и самоотдачей, что это напоминало какой-то культ. Том был для него единственным желанием, касаться его было почти такой же необходимостью, как дышать. Билл краснел и задыхался от мысли, что позволил Тому так много, что сам делал вещи, которые раньше казались ему недопустимыми. От новости, что он сам, без принуждения встал перед Томом на колени и сделал ему минет, юношу прошибло дрожью.

Но самым странным было другое – Билл не чувствовал отвращения. Да, ему было неловко и стыдно, но вот былого чувства брезгливости и отторжения уже не было. Раньше, когда Том пытался развести его на какие-то такие штучки, Билла трясло от злости, он просто не представлял, как такое может приносить удовольствие.

Теперь же ему стало многое понятно. Разве может быть противным и противоестественным то, от чего твой партнер стонет и задыхается в судорогах удовольствия, а потом благодарно целует, гладит и отвечает тем же… Второй раз прослушивая собственные слова о том, как невероятно выглядит Он, когда теряет голову от удовольствия, и как ему нравится Его вкус, Билл поймал себя на мысли, что ему хочется все это повторить.

А Том… Билл буквально до дыр заслушал пленку, пытаясь поверить, что Том дважды признался ему в любви. Нет, в то время, пока они встречались, парень не скупился на признания в своих чувствах, но его слова, сказанные после расставания, заронили в сердце Билла сомнения относительно того, что у их отношений нет будущего. Том был такой нежный и страстный, так заботился и целовал, что… Где-то в сердце больно защемило, а в душе заскребли кошки от осознания того, как он был неправ по отношению к Тому. К Тому, который все это время пытался заботиться, ограждать от проблем, а он так его отталкивал каждый раз, а он продолжал говорить о любви…

Чувствуя себя последней сволочью на земле, Билл застонал и свернулся клубочком на покрывале.

Все это время он старательно гнал от себя мысли о том, что поступает неправильно, жил своей уверенностью, что никому не позволит контролировать даже часть своей жизни. Но Том, пробравшийся так глубоко в его сердце и мысли, стал частью его жизни, да такой, которую не вычеркнешь.

— Мое тело ему доверяет, — прошептал Билл в тишине квартиры, — Может быть, пора к нему прислушаться?

Билл взял с прикроватной тумбочки телефон и криво улыбнулся, увидев сообщение о том, что за прошедший день было тридцать два пропущенных вызова, и все до единого – от Тома. Вздохнув, брюнет набрал номер Тома и стал ждать, когда тот ответит. На третьем гудке Том все же ответил.

— Билл?! Какого черта ты не берешь трубку?

— Привет, — тихо сказал Билл, и буквально почувствовал, как на другом конце провода замер его собеседник.

— Билл, с тобой все в порядке? – голос Тома звучал взволнованно.

— Я хочу с тобой поговорить. Ты когда с работы придешь?

— Около одиннадцати только, — Билл слышал, как Том расстроено пнул ножку стола.

— Ничего, я подожду. Зайдешь ко мне?

— Конечно.

— Жду, — произнес Билл и нажал на отбой.

«Ну что же, пора проверить, право ли мое тело, отдаваясь Ему».

Билл медленно обходил комнату, неслышно ступая по мягкому ковру, и зажигал свечи одну за другой. Словно в трансе, он отложил коробку с длинными каминными спичками и присел на край кровати, застеленной шелковым покрывалом густого аметистового цвета. Блики от неровного пламени свечей играли на глянцевой поверхности, создавая сиреневую дымку, словно парившую над кроватью. Окно спальни, закрытое тремя слоями ткани, складками ниспадающей с массивного карниза, казалось порталом в другую реальность, и Билл был почти уверен, что, отдернув шторы от окна, за стеклом он не увидит привычного пейзажа старого парка, занесенного первым в этом году снегом.

Вздохнув, Билл почувствовал влажный, терпкий аромат трав, который смешивался с чуть сладковатым запахом шоколада, и улыбнулся, вспомнив, как еще несколько минут назад, выкупавшись в ванне с настоем можжевельника и пряных специй, нанес на тело крем, сделавший его кожу мерцающей. Юноша знал, что в свете свечей она будет светиться золотом, и это придавало ему уверенности.

Поправив спавший с плеча легкий халат из черного батиста, Билл взял расческу, и, перекинув густую массу волос через плечо, начал медленно разбирать пряди, разглаживая и делая волосы мягкими.