Читаем Sleeping полностью

Вдалеке забрезжил свет, маленький, но яркий. Я пошел в сторону света. Свет становился ярче, и очень быстро приближался. Чем ближе становился свет, тем сильнее накалялась обстановка вокруг. Воздух будто вибрировал, земля тряслась. Все было как во сне.

И вот свет был уже передо мной. Я успел разглядеть лампу накала в зеркальном плафоне. Все вокруг словно замерло. Мысли стали нестись очень быстро. Это поезд! Пронеслась последняя мысль…

Срыв

Я снова проснулся. Это был еще один сон. Постоянный сон, из которого нельзя выбраться. Что делать. Как прервать это все. Сейчас все вокруг кажется таким знакомым. Так же, как и в прошлые разы. Нет ощущения что я сплю. И не важно, что я делаю. Это все равно оказывается сном. Так имеет ли смысл что-то делать. Может имеет смысл умереть сразу и тогда возможно я проснусь. Окончательно проснусь. И это больше не будет сном.

Я вышел из квартиры и поднялся на крышу. Сверху с высоты двадцати этажей, все внизу казалось таким маленьким. Недолго думая, я сделал шаг вперед. В пустоту. Надеясь проснуться на этот раз окончательно.

Падение было быстрым. Удар был очень болезненным. Я лежал на асфальте и ощущал боль в каждом сантиметре тела. Дышать было тяжело. Вокруг суетились люди. Через минут 10 подъехала скорая. Я почему-то все еще оставался жив. И не было болевого шока. Мозг не отключал болевые рецепторы. Я чувствовал все.

Меня привезли в больницу. Врачи долго меня оперировали. Анестезии не было, они боялись, что от этого я умру. Поэтому я чувствовал все что происходило с моим телом. Мне было очень больно, но говорить я не мог, не было сил на то, чтобы сделать хоть что-то. Глаза заслонила пелена, но смерть не приходила. На следующее утро операцию закончили. Меня всего замотанного положили в палате. Нацепили кучу трубок много приборов. Но обезболивающего так и не дали. Слишком опасно для жизни, все что я успел уловить из обсуждений врачей.

Так прошла неделя. Через неделю боль стихла. У меня появились силы на то, чтобы говорить. Ко мне пришел врач психиатр, для того чтобы узнать, что натолкнуло меня на мысль о прыжке. Я рассказал ему о том, что я не был уверен сплю я или уже проснулся.

Врач что-то там записал в своем диагнозе и ушел. Так прошло еще два дня. Вскоре ко мне в палату поселили еще одного пациента. Это был пожилой человек, на вид лет семидесяти. Он готовился к операции на легкое.

Лежать в палате скучно поэтому мы быстро разговорились. Его звали Альберт Семёнович. Я поведал ему о том, что со мной случилось и что стало причиной тому, что я спрыгнул с крыши. Я спросил у него как он поступил бы на моем месте. Альберт Семёнович задумчиво вздохнул. После он сказал, что не может представить какого это, потому что никогда не сталкивался с таким. Но он может сказать, как бы он действовал в данной ситуации. Я попросил рассказать об этом поподробнее. Он сказал, что если бы столкнулся с такой ситуацией, то постарался бы прожить каждый сон так, чтобы, проснувшись, он мог сказать: “Какой прекрасный был сон”.

Мы побеседовали еще немного. Потом я устал и заснул. Когда я проснулся вокруг была какая-то суета. Меня снова увезли в операционную, как я смог уловить из обрывков фраз врачей, что-то не так с моими органами, и они отказывают. Я не чувствовал никаких изменений в состоянии, что и попытался сказать, но сил на то, чтобы что-то произнести не было.

Операция длилась несколько часов, за это время мне становилось все хуже и хуже. Глаза покрыла пелена, а потом я вовсе перестал видеть. Звуки становились все более приглушенными, пока вовсе не стихли. Я был в каком странном состоянии, мысли в голове не удавалось связать во что-то членораздельное. Потом все прекратилось был только я, а вокруг ничего.

Принятие

Эйфория

Я проснулся. На улице сегодня было солнечно. По стенам комнаты бегали блики солнечных лучей. Легкий ветерок зашел через окно и пронесся через всю комнату в коридор, а оттуда на кухню и через балкон обратно на улицу. Я вспоминал последний сон и слова Альберта Семёновича. Я решил, что прислушаюсь к его словам. Хуже мне от этого не будет.

Я встал пошел в душ, потом позавтракал. Сегодня был выходной поэтому на работу идти не надо было. Я решил пойти в парк и погулять немного там, а вечером можно было бы сходить в кино.

На улице была приятная погода. Одна из тех, когда не жарко, но и не прохладно. Солнце приятно пекло кожу, а легкий ветерок нежно обдувал кожу, не давая ей перегреться. Дорожки в парке были вымощены брусчаткой. По ней было приятно ходить, можно было прочувствовать каждый камень. Вот этот большой, а вон тот чуть поменьше, а этот вообще какой-то причудливой формы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза