Слепая физиология. Удивительная книга про зрение и слух

Майкл Хорост в книге «Восстановленный» (Rebuilt) описывает свои трудности с пониманием речи через кохлеарный имплантат[201]. Однажды он пытался одновременно вести машину и разбирать речь дикторов радио, но для него она звучала как «псевдоанглийский», так что он принялся думать о совершенно посторонних вещах. Но вдруг совершенно неожиданно он начал слышать и понимать целые фразы! Он обнаружил, что если старательно сосредотачиваться на речи, результат оказывается почти такой же, как если не слушать вообще: он абсолютно ничего не понимал. «Нужно быть спокойным, открытым, расслабленным, но при этом внимательным. Нужно найти правильную точку равновесия между бездельем и напряженностью».

В 2018 году в новогодние дни Зохра испытала нечто похожее. Они с семьей отправились на автобусную экскурсию, и в какой-то момент Зохра расслабилась, но не до состояния абсолютной отрешенности. Тогда она начала ясно и четко слышать слова экскурсовода: «1926… Наша следующая остановка – Харборфронт… озеро Онтарио… Вместе они составляют 21 % мировых запасов пресной воды». Как же сильно этот опыт отличался от ее занятий с логопедом, который просил ее сосредоточиться! Бывали дни, когда Зохра не могла расслышать слова независимо от того, насколько сильно она старалась: просто сосредоточиться иногда не помогает.

Дэвид Райт также писал об этом хрупком равновесии между напряжением и расслаблением при чтении по губам[202]. Ему нравилось ходить по пабам, где, в расслабленной обстановке, он с легкостью понимал своих друзей и наслаждался общением. У него был глухой друг, который обладал абсолютно потрясающим умением читать по губам: он мог в течение всего дня следить за выступлениями на профессиональных конференциях. Когда Райт спросил его, в чем его секрет, тот ответил: «Расслабление».

Все эти описания перекликаются с темой книги У. Тимоти Гэллуэя «Теннис. Психология успешной игры», опубликованной в 1974 году, но не теряющей популярности до сих пор[203]. Гэллуэй на протяжении многих лет учил других людей играть в теннис, и в какой-то момент он понял, что одно из ключевых препятствий на пути к лучшим результатам в игре – это не нехватка скорости или координации, но то, как его ученики говорили себе во время игры: «Я слишком поздно отвожу ракетку, у меня ужасная подача!» Все мы попадали в такие ситуации: во время игры у нас все отлично получается, и мы движемся легко и непринужденно – ровно до тех пор, пока не начинаем задумываться о том, что именно мы делаем, после чего начинаем играть ужасно; или, например, мы прекрасно играем на фортепиано, и пальцы буквально сами бегут по клавишам, но потом мы начинаем думать о том, как нужно играть, и тем самым нарушаем состояние потока. Когда Зохра на занятиях с логопедом напрягалась, чтобы попытаться лучше разобрать речь, ее внимание разрывалось между тем, чтобы понимать слова, и тем, чтобы анализировать, как она с этим справляется. Как подчеркивает Гэллуэй, и ей, и всем нам следует вместо этого погружаться в задачу, отключая самосознание и самобичевание. В каком-то смысле мы всегда об этом знали: иногда мы говорим, что нам нужно «просто не мешать себе».

Когда люди находятся в напряжении, они перестают пользоваться периферическим зрением и больше концентрируются на том, что находится прямо перед ними, по центру[204]. Это позволяет нам сосредоточиться на том, что сейчас важнее всего, но при этом мы теряем общий контекст. Возможно, со слухом происходит то же самое. Если мы будем пытаться уловить каждое слово, мы упустим контекст, а без него нам сложнее понять, о чем идет речь. Друг Райта служит тому примером. Чтение по губам плохо заменяет восприятие речи на слух, поскольку мы можем увидеть только 30 % движений, связанных с речью[205]. В результате человек, читающий по губам, очень часто должен пытаться угадать, о чем идет речь. Здесь нужно улавливать общий контекст, и именно в этом может преуспеть друг Райта, который все время открыт и расслаблен – даже во время конференции. Возможно, большую часть контекста мы воспринимаем подсознательно, и чрезмерное напряжение может нарушить доступ к этой информации, из-за чего нам становится труднее полностью погрузиться в задачу и точнее выполнять движения, видеть общую картину или с легкостью следить за ходом беседы.