Слепая ярость

– В том-то и все дело… – Алена вздохнула. – Продажная наша полиция, все заодно. Те люди, что за нами охотятся, продавали из этого детского дома детей на органы. А местные власти покрывали их, получая свой процент. – Она задумчиво провела ладонью по столу, собрав крошки. – Нам помог охранник из «Паруса». А все те люди охотятся за нами троими, потому что мы много знаем: кто и в чем замешан.

Алена посмотрела на притихшую мать.

– Дочка, не вся система продажная! – сказала Наталья Степановна решительно. – Есть и порядочные люди…

– Например? – удивилась Алена. – Ты, может, знаешь кого-то?

– Давно тебе сказать должна была… – замялась мать. – В далекой молодости я была невестой Александра Сергеевича Никодеева, который сейчас стал губернатором, насколько я знаю. Ну, кто из нас не без греха? – Наталья Степановна виновато посмотрела на Алену. – Ты, Алена, его родная дочь.

Настя с недоумением вертела головой, глядя то на одну, то на другую женщину.

– Что? – Алена открыла рот от удивления. – Мама, я не понимаю, а как же фамилия?

– Я тебя записала под своей девичьей фамилией – Сережкина, потому что я не была замужем за Никодеевым, а твои сестры и братья – от другого отца. – Мать опустила глаза. – Потом ты за Бориса замуж вышла, Колесниковой стала.

Алена, казалось, не слышала, потрясенная новостью.

– Никодеев? – пробормотала она. – Мой отец – этот тип с бигбордов?

– Он вовсе даже не тип, он очень положительный мужчина. – Наталья Степановна поправила сережку в ухе. – Раньше все не решалась тебе рассказать об этом. Да и повода не было. – Она посмотрела на дочь. – Но я завтра же позвоню Никодееву и попрошу помочь. Не может же он отказать родной дочери, когда она в беде!

Потеряв нить происходящего, Настя принялась с аппетитом уплетать пирог.

– Да, удивила так удивила. – Покачав головой, Алена отхлебнула чай. – Ну, что ж, раз так, то сам бог велел о помощи просить…

– Да, дочка, ты права. – Мать откусила большой кусок пирога. – А ты кушай, кушай, тебе поправляться надо.

Алена взяла в руку пирог и долго задумчиво смотрела на него, прежде чем откусить.

Плотно поужинав, все устроились на своих кроватях. Утомленные, Настя и Алена тут же заснули, едва успев прошептать друг другу «спокойной ночи».

К Наталье Степановне сон не шел. Волнуясь перед предстоящим разговором с Никодеевым, она вспоминала свою молодость. Думала, как бы ее жизнь повернулась, если бы она тогда о беременности ему рассказала. Наталья Степановна вспомнила все так ярко, как будто это было вчера. Никодеев считался в деревне видным парнем, каждая о таком мечтала, и она тоже не устояла. Но, попав в его сети, поняла, что картинка намного лучше реальности. Никодеев был красавцем, веселым и остроумным, но трусливым, как заяц.

Вспомнился Наталье Степановне сильный ливень, когда бежать было некуда. Они с Никодеевым спрятались в стоге сена. Он был настойчив, а она совсем зеленая была, не смогла ему отказать. Боялась потерять, ведь он и так ее поцелуя долго добивался. А вокруг хватало более красивых и сговорчивых девок. Вот она и отдалась ему. И только тогда поняла, как ошиблась. Никодеев оказался трусом, боялся с ней на людях даже поздороваться по-человечески. Буркнет себе под нос что-то невнятное, и все. Зато как только одну увидит, то тут как тут, хвост, как у павлина, и слова всякие сладкие на ушко шепчет.

Длился их роман не слишком долго, потому что у Никодеева была одна-единственная настоящая страсть – это карьера. Подался в город, забыв о Наталье через три дня. С тех пор она от него ни весточки, ни привета не получала. Сейчас Наталья Степановна думала, что так оно, наверное, и к лучшему было, а то намаялась бы с таким мужиком.

Она погрузилась в сон, где видела себя в красивом свадебном платье и в цветах. Все вокруг улыбались и поздравляли ее. На ее лице блуждала счастливая улыбка.

* * *

Но не все сладко спали в эту звездную ночь.

Луневу, например, пришлось потратить вечер на то, чтобы раздобыть себе дешевую бэушную тачку. Он устал, он был зол, и его состояние было очень далеким от того, которое называется безмятежным. Он был на взводе. Ему предстояло очень важное и трудное дело…

К кафе «Венеция» подъехала машина, за рулем которой сидела Мягкова. Припарковавшись поодаль, она вставила в ухо маленький наушник, а под воротник пушистой шубы, на внутреннюю часть горловины вязаного платья, прицепила микрофон.

– Я на месте, – произнесла она, закончив манипуляции. – Как меня слышно?

– Вас отлично слышно, – прозвучал голос Любимова в наушнике. – Мы внутри. Готовы принимать гостя.

– Хорошо, – сказала Мягкова, поправив воротник шубы. – Я только что подъехала, так что ждите.

Она повернула руль и нажала на газ, чтобы подрулить ближе ко входу в кафе. Но неожиданно прямо перед ее машиной нагло припарковалась старая «шкода», перекрыв путь к выезду.

Сначала Мягкова испугалась, что это явились по ее душу. Но дверь «шкоды» открылась, и оттуда выбрался сутулый очкастый седобородый старик.

– Козел старый, – прошипела она, несколько раз ударив по клаксону. – Проваливай отсюда, пень!