Слепая любовь

— Все, порядок. Если позвонят, первым надену наушники я, а потом снимайте трубку. Ну, подождем. Думаю, скоро уже.

— А что будет? — с заметной тревогой спросил отец.

— Ничего страшного. Проверим. Услышим. Запишем разговор, а потом решим, что делать дальше. За дочку не бойтесь. Наверное, ей придется только выйти минутки на три, и потом она вернется. А работать будем уже мы.

— Все у вас так просто? — усомнилась мать.

— Несложно, во всяком случае. Я посижу, если позволите, а вы занимайтесь своими делами, не обращайте внимания.

— Так, может, чайку хотя бы?

— Спасибо, Светлана Петровна, с удовольствием…

Родители, чтоб не мешать, ушли в комнату и там затаились, как мыши. А Филя, чтобы занять время, начал рассказывать про одну особо запомнившуюся встречу с волками, когда группа разведки однажды переночевала в стогу вместе с волчьим выводком. И ничего не случилось. Волчица будто поняла, что эти чумазые вооруженные люди ни ей, ни волчатам зла не сделают. И лежали тихо, только носами сопели… Кому расскажешь, не поверит. Но Наташа поверила сразу, не могла почему-то сомневаться. Может, от Фили особая энергия какая-то исходила, кто знает.

Звонок прозвучал слишком резко. Наташа схватилась за трубку, но Филя показал ей: спокойно. Надел наушники, включил запись, посмотрел в окно и кивнул: поднимай.

Голос был неприятный. Не то чтобы наглый, но такой, будто говоривший не любил рассуждать, а только приказывал.

— Ну, явилась наконец? Где тебя носило весь день? Обыскались уже! Дуй в клинику!

Филя подмигнул ей: мол, как условились.

— И не подумаю, — ответила Наташа, — у меня выходной.

— Начальству наплевать. Приказ, а то уволят.

— Ну и пусть увольняют. Невелика потеря, на санитарок везде спрос, пойду в районку. В общем, пока Сорокин не позвонит и не попросит сам, никуда не пойду.

— Кто, говоришь? — В голосе прозвучала вроде бы некоторая растерянность.

— Кто слышал. И сам больше не звони, не хватает еще, чтоб санитары мне хамили. Все. — И Наташа бросила трубку, посмотрела на Филю. Тот показал большой палец и негромко произнес:

— Артистка, одно слово…

Стали ждать продолжения. По мобильнику позвонил Щербак, который в противоположном углу двора сидел в машине.

— Запись чистая. Между прочим, тут почти рядом стоит санитарная машина, ну, «Волга»-универсал, с красным крестом, и какой-то тип о чем-то договаривается с водителем. Наверняка хотят сыграть. Давайте, я наготове. Как договорились. И порядок движения тот же. Увижу, скажу, сколько их. И будем действовать в соответствии.

«Санитар», видно, был не очень умен. Потому что раздался новый звонок, и уже другой голос, помягче, произнес:

— Это я, Наташа, Соркин… — фамилию произнес непонятной скороговоркой. — Мне сказали, что ты беспокоишься. Не надо, все будет оплачено по высшей ставке. Там к тебе отправил машину, она подойдет с минуты на минуту. Запиши номер… — И он продиктовал номер автомобиля. — Давай скорей, мы ждем. — Он говорил так быстро, что Наташа даже слова вставить не успела. Пошли короткие гудки.

Не приближаясь к окну, Филя посмотрел во двор и взял трубку позвонившего мобильника.

— Похоже, договорились, «санитарка» тронулась к вам. Думаю, их задача засунуть девчонку в салон и вывезти со двора, а там у них свой транспорт. Мы потом с этим водилой перекинемся. Будьте наготове.

Белая «Волга» подъехала к подъезду и остановилась. Зазвонил городской телефон.

Новый голос спокойно произнес:

— Наташу позовите.

— Я слушаю, — ответила она.

— Я подъехал, жду у подъезда.

— А кто вас послал?

— Главврач, — коротко ответил шофер.

— Так он же в отпуске, — соврала Наташа.

— Ну, значит, зам. Мне-то один, извините, хрен. Приказано вас срочно доставить. Там операция какая-то ответственная. Жду, короче.

— А вы не ждите, возвращайтесь. Мне все равно еще к папе на службу надо заехать, предупредить, чтоб не волновались. Я такси возьму.

— Твою мать! — выругался шофер. — То ехай, то не ехай! Некогда мне прохлаждаться туда-обратно. Давай не упрямься, мы и к отцу заскочим, если недалеко. Словом, я стою.

— Ну, постой, — сказал Филя, снимая наушники. — Все, больше трубку не поднимай. Там Щербак сейчас маленько разберется в ситуации и даст знать, когда выходить. Где там моя сумочка-то? — Он вышел в переднюю и принес оттуда свою сумку. Раскрыл, достал седую бороду на резинке, усы, баночку с клеем, шляпу и синий халат. А сумку вывернул наизнанку, и стала она похожей на ту, что носят почтальоны. — Давай сюда ненужные тряпки, бумажки и несколько старых газет. Начнем преображаться.

Этого Наташа не ожидала и смотрела теперь с живым интересом, как Филя ловко превращается в старика. А через минуту сумка была набита тряпками, и из нее торчали уголки газет, сложенных вчетверо. Много получилось «почты».

Позвонил Щербак:

— Их трое, считая водителя. Значит, по одному на прикус. Первый — почтальон. Я проезжаю мимо, девушка голосует и сразу прыгает в машину. Дверь на кнопку. Дальше — по программе.

— Мне переодеться? — возбужденным голосом спросила Наташа.