Слепая месть (Любовь рикошетом, или Правило бумеранга)

Под сильными порывами ветра снаружи, дождь барабанит уже по стеклу, словно погода просит меня обратить на нее внимание и остановиться, но я не слышу надрывный плач за окном. Не чувствую холод, потому, что жар желания, сосредоточенный на кончиках пальцев Демьяна, передается мне через осторожные касания и быстро распространяется по всему телу, заставляя его пылать от болезненного ожидания…

Отстраняется, но только для того, чтобы провести рукой по всей длине моей шеи и, лёгким движением, поочередно, спустить лямочки шелковой сорочки с моих плеч. Ткань легко подается ему, скользя вниз по моим предплечьям, задерживаясь только на вершинках чувствительных сосков, которые не дают ей упасть совсем, привлекая к себе внимание возбужденного мужчины. Сразу заметил и слегка задел кромку кружева пальцем, разрешая атласу сползти ниже, обнажив мою грудь.

Интуитивно отпрянула, невольно смутившись…

Желая прикрыться, подняла руки, но тут же, опустила их вниз, потому, что мое движение проворно перехватил Демьян и прижал их своими ладонями к каменной поверхности подоконника, теперь тотально контролируя мои действия…

Снова потянулся ко мне, успокаивая мое внутреннее смятение, целуя линию моих точеных скул, спускаясь ниже, не удержавшись, прикусывая отчаянно пульсирующую венку на шее, выдающую крайнюю степень моей заинтересованности. Припечатал ее губами, отсчитывая ритм моего сердца и улыбнулся, скользнув по воспаленной от желания коже.

Все чувствую: каждый рваный выдох, нетерпеливый вздох, каждое прикосновение, ведь для меня все впервые…

Так остро, на самой грани смешанных эмоций…

Сейчас все не так, как в тот, первый раз. Тогда он не думал, брал.

Сейчас он разрешает мне отзываться, ждет ответа на свои действия, медлит, играет с моим желанием, не спеша разжигая мое влечение. Губами проводит по выступающим ключицам и я горю от его неровного дыхания, которое тонко чувствую на своей коже. Подаюсь к нему, чтобы не лишиться этих прикосновений. Хочу придвинуться еще ближе, поэтому нетерпеливо ерзаю на самом краю широкого подоконника, но Ветер плотно удерживает мои руки, ни на миллиметр не уступая мне стратегическую инициативу.

Опускает голову еще ниже, губами задевая только самый верх моей обнаженной груди, кожа на которой сразу же покрывается колючими мурашками. Кажется, что он целует каждую из них, влажно успокаивая их языком, но эффект от его прикосновений обратный: меня трясет от желания, зажженного от сильного и уже неконтролируемого мной выброса эмоций…

Он не трогает меня, до сих пор удерживая мои руки своими горячими ладонями, только лёгкие касания пламенных губ, а я уже тихо постанываю от готовности продолжать.

Вздрагиваю, когда он грубо втягивает в свой горячий рот мой сосок и прогибаюсь в пояснице, подставляя ему свою грудь. Переплетаю наши пальцы, которые подрагивают от сильнейшего напряжения. В ответ на мое несмелое действие он чувственно стонет и тянет чувствительный сосок губами так, что желание буквально простреливает у меня между ног. Я пытаюсь сомкнуть бедра, но лишь раздразниваю себя, а он делает первый игривый выпад, задевая меня каменным от перевозбуждения членом…

Дрожу, чувствуя, как ноет клитор в ожидании прикосновений. Хочу. Так хочу новых касаний, что снова нетерпеливо ерзаю на самом краю и поднимаю свои ноги, смыкая их на его спине, пятками притягивая максимально близко к себе.

– Так не получится…– рычит он, – снова будет больно…

– Мне уже больно. Сейчас…

С гортанным стоном он отпускает мои руки и проводит по моим ногам от колен до широко раздвинутых бедер, задирая ткань сорочки. Поддевает край трусиков пальцами и сдвигает их в сторону, потирая мои припухшие складочки. От интимного прикосновения я дергаюсь, но не пытаюсь отодвинуться в сторону, а подаюсь к нему, поднимая лицо вверх и снова нахожу его губы.

Целую теперь сама, эротично постанывая в такт его поглаживаниям, ныряю в его приоткрытый рот своим языком, снова отступая и покусывая…

Горю. Сосредоточена только на маленьком эмоциональном узелке, который он умело потирает большим пальцем, размазывая выступившую влагу, другим чуть входя в меня, лишь на фалангу, не больше, растягивая мои стеночки. Без стеснения кричу, когда задевает особо чувствительную точку и поднимаю руки, впиваясь в его плечи.

– Шшш, маленькая, – выдыхает он, – такая узенькая девочка…

– Демьян… – его имя срывается с моих губ…

– Такая влажная … – шепчет бархатный голос. – Такая чувствительная … – новый виток пальцем по клитору. – Такая отзывчивая… Нетерпеливая…

Он не дает мне насадится глубже, хотя тело уже разрывает изнутри от зудящей боли.

Я на пределе. Склоняюсь к нему и прикасаюсь лбом к его плечу, языком слизывая с кожи похоть, которая уже выступила на ней перламутровыми бисеринками пота. Он не равнодушен к моим касаниям, потому, что рвано выдыхает и его пальцы подрагивают на моем клиторе, сбиваясь с заданного им ритма.

– Сейчас хочу, – я почти на пике своей агонии, – сейчас…

С громким стоном он, указательным пальцем, входит в меня. Глубоко. Резко. До предела.