Слепая(СИ)

      Был созван срочный совет, на котором и произошло решение вопроса о случившемся. Однако расследование было произведено только внутри клана и самим кланом без посторонних, итогом которого стало признание наследника клана Учиха Итачи нукенином S-класса и назначена соответствующая награда за его голову в книге Бинго. Решение было принято лично главой клана. На фоне случившегося было произведено множество проверок и чисток в различных структурах, санкционированное лично Хокаге. Такие же проверки были произведены и другими кланами... на всякий случай.

      Но сегодня в Деревне Скрытой в Листве было тихо и спокойно. Впервые за последние несколько дней. Сегодня были похороны. Однако в клане Учиха не было принято отдавать своих соплеменников земле, нет, они предавали их огню, а прах развеивали по ветру. И только прах старейшин отправлялся в клановую усыпальницу, где они должны были хранить и оберегать свой клан для будущих поколений, ибо так завещали их предки. Как и раньше погребальный костер возводился рядом с монументом памяти, на котором уже были выведены имена погибших.

      Вот начали подтягиваться люди. Было много Учих, но как ни странно, не меньше было и других людей: друзья, коллеги по работе, боевые товарищи, знакомые семей... Их всех сюда привела и соединила общая трагедия и утрата. Но никто не смел показывать свое горе, ибо в мире шиноби этого не принято. По крайней мере не при всех. Лишь дети, что не могли сдержать эмоций, выплескивали свою боль слезами. А детей на церемонии было не меньше, чем взрослых.

      Когда люди собрались, на середину перед всеми вышел глава деревни, Минато Намикадзе, Четвертый Хокаге. Взгляды окружающих устремились на мужчину.

      - Я не буду разводить долгие речи, многие из вас лучше меня знали умерших. Их достоинства, недостатки, за что они сражались и во что верили. Я лишь могу просить прощения за то, что как глава деревни не смог усмотреть и предотвратить трагедию, - на этом моменте он низко поклонился стоящим здесь членам клана, после чего повернулся и также поклонился стоящим в ряд перед монументом памяти гробам. - Прошу, Ками, прими и направь их души.

      После этого к Намикадзе вышел Фугаку, опираясь на костыль и сильно хромая. Ему отнюдь не легко далась битва с собственным сыном. Встав по левую руку от главы деревни он молча сложил печать концентрации и активировал специально заготовленные фуин. В тот же момент все гробы разом вспыхнули ярким оранжевым пламенем. В клане Учиха не принято возлагать мертвым цветы, поэтому все просто стояли и смотрели, как огонь неспешно поглощает тела благородных шиноби, провожая их минутами молчания...

      Тягостными минутами.

      На небе сверкнула вспышка молнии, и вслед за ней раздался гром, словно грузный колокол, предупреждающий о пришествии стихии, которая не заставила себя ждать. Сначала была маленькая, почти неощутимая капель, постепенно набирающая мощь и уже через пару минут разразившаяся небольшим дождем. Никто не сомневался, что это лишь начало прелюдии, поэтому детей сразу же начали разводить по домам. А за ними потихоньку начали расходится и взрослые. Когда же стихия вошла полностью в свои права и стала хлестать беспощадными струями, то даже самые стойкие из шиноби сдались под ее напором и отправились по домам.

      И лишь только огонь, поддерживаемый работой печатей продолжал свою работу вопреки всему. По крайней мере так могло показаться на первый взгляд.

      Если бы кто-нибудь сейчас находился около монумента памяти и мог видеть сквозь иллюзии, то ему предстала бы интересная картина, как около догорающих тел стояла невысокая девочка восьми-десяти лет. Под проливным дождем, в обычной ничем непримечательной форме серых цветов в тон низким кучевым облакам, закрывающим небосклон.

      Черные волосы, обрамляющие ничего не выражающее и словно застывшее во времени лицо, слиплись от воды и плотно прилегали к телу, придавая ей вид потерявшегося котенка, если бы только не абсолютная неподвижность. Ни одного движения, ни одной эмоции. Словно серая фарфоровая кукла в таком же сером неприглядном мире, она смотрела пустым взглядом на пламя, которое также как и она не желало сдаваться жестокой стихии.

      И только ее левый глаз, вторящий играм огненных язычков, светился алым пламенем с тремя крутящимися вокруг зрачка томое и отражал безумную яростную боль, что бушевала в ее маленьком сердце.

      Дождь же продолжал хлестать одиноко стоящую фигуру и крупными каплями воды стекаться по ее щекам вниз...

      ...а может это были слезы?

Глава 9

      Я лежала и смотрела своим неожиданно приобретенным глазом в потолок, замечая каждую деталь, будь то маленькая паутинка в левом углу, трещинка рядом с лампочкой или пылинка, неведомым образом прилипшая к верху. Так странно.