Слепая совесть

— Совершенно верно, — соглашаюсь. — Императрица здесь одна.

Хельта хочет возразить, но прерывает себя, заставляет сделать легкий поклон по этикету. Рассматриваю ее — красивая, ухоженная, пышные каштановые волосы, яркие глаза, и ведь в родстве с высшими. Что ей в Йоване не сидится? Я бы хоть сейчас местами поменялась…

Поднимаюсь, нет моих сил продолжать лживые диалоги, от которых устаю больше, чем от подготовки к самым сложным экзаменам в пансионе! Впрочем, ведь нам с ней еще ехать, а потом в Айо жизнь налаживать.

— Будет скучно в дороге — заходите на чай, — улыбаюсь напоследок. — А сейчас мне необходимо собираться.

Тоже поднимается, прощается как положено. Бедный Дарсаль снова от тарелки отрывается, нужно будет еды к нам заказать. Не хочу здесь оставаться!

Возвращаемся в апартаменты, принимаюсь складывать вещи, медленно, словно этим можно растянуть время, отсрочить отъезд. Дарсаль тоже идет к себе, все никак не решусь спросить про Хельту. А вдруг у них что-то было и он не захочет говорить честно? Ох, как-то сложно это, но в мыслях уже такие картины, что еще немного, и каждый Слепой сможет разглядеть. Решительно иду к нему, стучусь, дожидаюсь разрешения — хватит с меня полотенец!

Посреди комнаты полусобранная сумка, рядом Дарсаль, так смотрит — неужели я настолько сильно эмоции излучаю?

Прикрываю дверь.

— Иллариандр чем-то недоволен? — спрашиваю.

— Сложно сказать, моя госпожа, — отвечает. — Распоряжений не передавал.

Не понимаю, с чем связано отношение императора, но наталкиваюсь на взгляд Дарсаля, и как-то не хочется у него это выяснять. Может, мне и вовсе показалось. Надеюсь, со временем разберусь в нюансах.

— А Хельта… она… — Ох, тяжело же, краснею, сдуваю с лица непослушную прядь, выдавливаю: — Расскажешь про нее?

— Что именно? — сводит брови Дарсаль, то ли не понимает, то ли не рад.

— Ну… у тебя с ней что-то было? — выпаливаю скорее, чем успеваю сообразить и остановиться.

Какой у него взгляд, и этот белый свет из губ, сразу вспоминаю, как обволакивал мои, согревая изнутри чем-то теплым, почти нежным. И почему-то так неприятно думать, что и Хельты мог касаться…

— Нет, — отвечает, отвернувшись.

— Ну то есть… я хотела спросить… как она ко мне относится, нам ведь предстоит теперь… но не знаю, возможно, тебе сложно отвечать на вопросы, если дело касается кого-то личного?

Как обычно, от волнения не могу правильно фразу сформулировать, однако Дарсаль понимает. Отходит к окну.

— У меня не может быть ничего личного, моя госпожа, — повторяет давние слова. — Ваши приказы приоритетны, если не идут вразрез с приказами императора. Хельта вам, пожалуй, завидует, позволяет себе нелицеприятные высказывания, однако в обычных пределах многие придворные зачастую друг о друге и хуже высказываются. Не думаю, что она вам враг, но и друг из нее едва ли получится. Я бы не советовал вам открываться при ней. Но и бояться ее не стоит, она для Стражей как на ладони, в случае чего я вас предупрежу.

Наверное, его слова должны быть неприятны, да сердце почему-то радостно колотится. Приближаюсь, никак не могу успокоиться:

— Мне показалось, она пыталась заинтересовать тебя.

— Она пыталась заинтересовать многих.

— А другие?

— Вы же видели, советник Хармас…

— Я не про них — про других девушек.

— Многие девушки, — соглашается, — пытались заинтересовать многих из нас. И наоборот.

— А ты…

— Что я?

— Заинтересовался?

— Госпожа Ноэлия, не понимаю вашего вопроса, — оборачивается Дарсаль.

Все ты понимаешь! Только меня уже смелость покинула, а обращение и вовсе добило, сама не знаю, как и зачем решилась спрашивать, и снова не могу оторвать взгляда от белого света, изливающегося из губ. Вспоминаю вчерашнюю ночь, уютное прикосновение его коленей, словно единственное безопасное место в мире, успокаивающие поглаживания, молчаливое понимание. Хочу еще раз наполниться этим светом!

— Вы сегодня ночью куда-нибудь планируете лететь? — прерывает не то мечты, не то фантазии чуть хриплый голос Стража.

— Разве я вчера планировала? — Отворачиваюсь. Обнаруживаю, что успела приподнять руки, предпочитаю не задумываться, зачем, обхватываю себя. Он видит мои эмоции! Осознание накрывает, господи, знать бы еще, как и что видит! — Почему ты спрашиваешь? — уточняю.

— Если вдруг меня не будет, зовите Альбера, он сегодня на дежурстве.

Пугаюсь:

— Как — не будет?! — Сразу ужасы в голову слетаются. — Тебя хотят заменить?

— Без вашего разрешения никто не заменит.

— Даже если император прикажет?

— Думаю, он тоже поставил бы вас в известность. Личный Страж — это личный Страж. Нас просто так не меняют.

— Что тогда? — Вторая грань кошмара, в свете всего предыдущего разговора.

Хельта какая-нибудь, ну или не Хельта, она уже меченая, как и я. И тоже Дарсалем. Нервно хихикаю. Кажется, даже эта черная Овиния вызывает раздражение. Кто такая, почему он не может сказать, и вообще, зачем рисовал?