Слепая вера

Сандра Ди покраснела от гнева. Их взгляды встретились, но вместо того чтобы отвести свой, как ожидал Траффорд, она продолжала смотреть на него в упор. Ее взгляд жег его точно огнем – свирепое, молчаливое обвинение. Эта женщина пошла на самые крайние меры ради того, чтобы сохранить в тайне свою личную жизнь, а теперь из-за него, Траффорда, ее имя прозвучало со сцены на публичной исповеди – да не просто так, а в качестве единственной причины бракоразводного процесса. В конце концов отвернулся Траффорд, не в силах больше выносить то чувство вины и раскаяние, которые она в нем пробудила.

– Нет! – воскликнул Траффорд. – Вовсе нет. Я ее совсем не знаю! Я наткнулся на ее блог случайно, и меня при… привлек один ролик.

Возможно, для Чантории и Сандры Ди происходящее было полно смысла, но зрители определенно скучали. Им хотелось страсти, секса, а еще лучше – крови. Их не интересовал какой-то жалкий заика, подглядывающий за девушкой, с которой он даже ни разу не переспал. Отец Бейли заметил, что паства начинает проявлять нетерпение, и решил, что пора закругляться. Он сказал, что готов удовлетворить просьбу супругов о разводе, и отпустил их со сцены.

Возвращаясь на свое место в зале, Траффорд не смотрел туда, где сидела Сандра Ди, но был уверен, что она по-прежнему не спускает с него глаз. У него было такое ощущение, будто они прожигают в нем дырки.

– Ну вот, похоже, с этим покончено, – сказала Чантория, когда они сели. Но Траффорд знал, что она ошибается.

23

Эпидемия кори-плюс оказалась ошеломительной по своей внезапности и жестокости. Впрочем, такими бывали все эпидемии. Господу Богу, говорил отец Бейли, некогда размениваться на мелочи.

– У Бога крутой нрав, – уверял исповедник свою паству, – и если уж он карает, то карает сурово. Некоторые называют это возмездием, и они правы, однако я предпочел бы назвать это строгой, но справедливой любовью.

Кое-кто считал, что у неуклонно растущей свирепости эпидемий есть и другие причины. По их мнению, здесь сыграли свою роль и бездумное увлечение антибиотиками, и сомнительное питание, и сниженные нормы общественной гигиены, и понемногу ухудшающееся качество питьевой воды при климате, который давно уже стал субтропическим. Эти проблемы обсуждались на более или менее серьезных чатах и веб-сайтах, посвященных здравоохранению. Конечно, никто не усматривал в перечисленных факторах ничего, кроме божьего произволения; авторы только намекали, что погрязший в грехе человек, пожалуй, мог бы задуматься над тем, чтобы есть побольше овощей и фруктов и доводить до конца курс лечения антибиотиками, который порой еще назначался врачами.

Как бы то ни было, гибельная мощь всех основных болезней росла с каждой новой эпидемией, и корь – или, как она теперь именовалась, корь-плюс – не составляла исключения. Вызывающий ее вирус менялся и при каждом очередном возвращении оказывался все более стойким и беспощадным.

То же самое можно было сказать и о свинке-плюс, и о коклюше-плюс, и о менингите-плюс, и обо всех прочих детских заболеваниях – ибо самой тревожной была статистика смертей среди тех, кто еще не начал постигать азы веры в духовной школе. Недуги, которые малыши раньше переносили вполне спокойно, теперь медленно, но верно становились неизлечимыми. Зато те, кто не умирал в первые несколько лет жизни, и дальше неплохо справлялись с болезнями. Как говорил отец Бейли, Бог позволял выжить лишь воистину праведным и сильным, снискавшим его благоволение. А может быть, как утверждали иные вебсайты, у этих людей развивался иммунитет к вирусам благодаря тому, что в детстве они болели самыми опасными болезнями в легкой форме (за что им, разумеется, тоже следовало сказать спасибо многомудрому Создателю). Но младенцы в своей невинности не успевали ни приобрести иммунитет, ни достичь высот праведности, так что мор косил их буквально через одного.

Траффорд с Чанторией узнали о появлении кори-плюс в их жилом комплексе – Башнях Вдохновения – однажды утром, сев завтракать. Едва об этом сообщили по локальной сети, как до их слуха донесся с легкостью проникший сквозь тонкие межквартирные перегородки плач первой несчастной матери. Был идентифицирован новый штамм кори-плюс, и она пронеслась по их небольшому сообществу точно смерч, перекидываясь от человека к человеку с каждым приступом кашля, каждым чихом и каждым выдохом. Власти уже объявили карантин в полудюжине зданий башенного типа, из которых состоял их район.

Чантория взглянула на Траффорда – ее лицо было живым воплощением тревоги и страдания. Все родители с ужасом ждали мига, когда они со своими детьми очутятся внутри карантинного ограждения, запертые в самом очаге инфекции. И вот этот миг наступил. Власти не снимут барьеров, пока болезнь не натешится вдоволь.

– Кейтлин прекрасно себя чувствует! – застонала она. – Нас должны выпустить, пока она не заразилась!

– Ты же знаешь, что не выпустят, – отозвался Траффорд. – Такого еще не бывало.