Слепая зона

Никаких гарантий, что со мной ничего не случится, никаких заверений в безопасности… Майор Зайцев был по-своему честен, а может, просто изучил мой профиль. Или как там у них это называется? Чувствуя, что загнана в угол и совершаю огромную глупость, я пыталась говорить спокойно:

– Роман, вы можете меня как-то изолировать на эти сутки? Я боюсь за маму. И Максим, то есть капитан Дежин…

– Разумеется! Мы можем уехать прямо сейчас.

В его ответе сквозило откровенное облегчение. Победа явно далась ему легче, чем он ожидал.

Дежин метался по кабинету полковника.

– Капитан, возьмите себя в руки! – приказал Гречин, и сработало.

Ноги сами примерзли к бордовому покрытию пола. Максим ошалело повел головой в жестком ошейнике воротника.

– Мне приказано задержать тебя до особого распоряжения. Я приказ нарушаю, а ты ведешь себя как… – Гречин поморщился, но уточнять не стал. – Сядь.

Максим сел, не глядя, на ближайший стул.

– Сиди и слушай. Насколько я знаю, операция назначена на завтра. Используют наших бойцов, да и в оцеплении стоят наши. Что они намерены делать, я не знаю, но Света твоя там будет точно. Если до завтра сможешь никому на глаза не попасться, то, возможно, там ее и увидишь. Я тебе не помощник – как попасть в «Фармком», думай сам.

– Почему? – равнодушно спросил Максим помертвевшими губами. – Почему вы нам помогаете?

– Потому, что заяц этот уедет в Москву, а мне здесь работать. И ты мне нужен. Все, вали отсюда, капитан, – устало махнул рукой Гречин, и выражение его лица приняло обычный невозмутимо-холодный вид.

Пошатываясь, словно пьяный, Дежин вывалился из дверей в приемную и, не задерживаясь, в коридор. Там прислонился пылающим лбом к холодной стене и постоял с минуту, совершенно не способный ни о чем думать.

Почти сутки метаний и поисков пропавшей Светы выжали, выхолостили до дна его душу и мозг. Ему было плевать на субординацию и дальнейшую службу. Ему было плевать на все, кроме одного – он должен был ее защитить во что бы то ни стало – должен.

…Над головой нудно жужжал квадрокоптер с видеокамерой. Майор Зайцев сказал, что так он будет все видеть и сможет сопровождать меня к лаборатории. Рация тихо шипела в руке его голосом:

– Не отклоняйтесь влево, Света, идите прямо. Все хорошо.

Трость звонко постукивала по ровному асфальту, рюкзак с адской машинкой сильно оттягивал плечи, вокруг висела неестественная, напряженная тишина. Даже птиц не было слышно, только моторчик квадрокоптера и голос Романа.

– Сколько еще? – спросила я, просто чтобы разорвать эту тяжелую тишину.

– Сто метров до первого здания. Его нужно будет обойти справа.

– Хорошо.

Тварь металась. Она исчезала, потом появлялась и влепляла мне в спину морозный заряд своего присутствия. Пыталась пробиться в голову с чехардой детских воспоминаний, но я думала только о трости, цеплялась за нее изо всех сил и медленно шла вперед.

Почему она не сбежала? Почему не бросит меня сейчас? Что ей мешает? С удивлением обнаружив, что по щекам катятся слезы, я остановилась, пораженная – мне было ее жаль! Немедленно зашипела рация:

– Света, что случилось?

– Ничего. Тяжело просто. Плечи тянет, – умудрившись не всхлипнуть, ответила я.

«Прости. Прости. Ты здесь чужая! Они уничтожат тебя все равно».

Слов Тварь не понимала, но что-то почувствовала, потому, что я снова увидела жалостливые глаза щенка, жмущегося к моим ногам.

«Нет! Она манипулирует мной!» – проскочила мысль.

И все-таки я ее жалела…

Сто метров. Поворот. Вдоль здания, в прохладной тени деревьев. Я уже почувствовала их присутствие, как тогда, в хосписе, и прибавила шаг, спотыкаясь. Они почувствовали нас тоже. Меня окатило волной жадного ожидания. Холодного. Смертельного. Для них я была всего лишь едой. Моя Тварь попыталась ввинтиться в меня, я дернулась, сопротивляясь, но продолжала идти.

– Пять шагов. Стоп. Лестница вниз. Света? Света!

Взволнованный оклик Романа вывел меня из прострации, в которую затянула Тварь.

– А? – тупо переспросила я.

– Вы не туда идете! Прошли мимо! Разворачивайтесь в обратную сторону, шагов шесть-семь. Говорите со мной!

– Хорошо. Иду.

Трость провалилась. Видимо, впереди был вход в тот самый подвал.

– Лестница вниз, девять высоких ступеней. Коридор направо и прямо до…