«Слепая зона» правового конфликта

Выбор территории, на которой будет решаться правовой конфликт, на языке юристов именуется подсудностью, и значение этого выбора трудно переоценить.

От подсудности зависит кандидатура судьи, а это еще один фактор позиционного преимущества — влияние на лицо, принимающее решение по делу. Будет ли это нестабильный и тревожный арбитражный суд, бесстрашный и бессовестный районный, предсказуемый для обеих сторон третейский либо высокий лондонский — от этого с самого начала зависит очень и очень многое.

Подсудность влияет на скорость рассмотрения дела — разные суды по-разному загружены, и регламент рассмотрения дел в них тоже различается.

По одному из дел между Мещанским судом Москвы и Химкинским областным мы выбрали последний, потому что «проход» проекта важен с позиций его финансовой эффективности, а дело мы собирались выиграть в любом случае. Просто в Мещанском суде это заняло бы не менее года, а в Химкинском — не более полугода. А еще клиенту иногда важно время (см. предыдущую главу), а значит, в зависимости от того, тянем мы его или форсируем события, мы и выбираем суд.

От подсудности зависит и удобство рассмотрения дела. А удобство, при прочих равных, очень важно. «Домашние» матчи — это вам не «матчи на выезде». Дома и стены, и провизия, и друзья. Дома привычнее во всех отношениях. И неважно, как далеко простираются наши бизнес-интересы, — судиться мы хотим «дома».

В московских арбитражных судах слушается дело о реконструкции люксового отеля Four Seasons в Санкт-Петербурге. И хотя обе стороны конфликта — заказчик и подрядчик — зарегистрированы в Северной столице, суды проходят в Москве, потому что именно Москва является домашним регионом для бенефициаров бизнесов. Здесь центр принятия решений, понятные и привычные юридические команды, сложившиеся отношения.

И именно поэтому в контракте предусмотрена договорная подсудность — Арбитражный суд Москвы.

Выбор территории «от обратного»

Здесь возникает необходимость описать то, что Сунь Цзы в трактате «Искусство войны» называет «местностью рассеяния». Это понятие касается выбора юридической команды, но и к территории конфликта тоже имеет непосредственное отношение.

«В местности рассеяния не сражайся», — говорит Сунь Цзы. «Местность рассеяния» — это местность на своей территории. «Когда сражаются на собственной земле, офицеры и солдаты все время оглядываются на свои дома. Путь до этих мест близок. Это место, на котором они могут легко рассеяться в разные стороны». То есть, по мнению китайских полководцев, при ведении войны на собственной территории вполне полагаться на своих солдат (в нашем случае — юристов) нельзя: они могут разбежаться.

Это правда и в отношении судебных войн, если только они достигают определенного масштаба и накала или если особенности территории не позволяют привлечь профессионального поверенного, способного сохранить независимость в конфликте.

Если правовой спор, развернувшийся в данном пространстве, практически не имеет перспектив просто в силу того, что в этой конкретной местности (городе, области, республике) силы давно и четко распределены и бороться вроде бы бесполезно, приглашается юрист со стороны, например из другого региона (хоть иногда его и приходится охранять круглые сутки, чтобы он сумел сохранить непредвзятость), либо сам конфликт уводится для рассмотрения на другую территорию.

Так, попытки двух влиятельных бизнесменов перехватить друг у друга право приватизации единственного незамерзающего порта России на Каспии в одном из южных регионов страны вышли за пределы местных «клановых разборок», после того как в ситуацию вмешалось Федеральное агентство морского и речного транспорта (Росморречфлот). Когда в Росморречфлоте было принято решение об увольнении гендиректора, прошла вооруженная забастовка его сторонников прямо на территории порта. Целью ее было не допустить нового руководителя организации до работы.

Интересно, что иск об оспаривании кандидатуры нового гендиректора на основании неравных условий для всех участников конкурса на замещение должности директора слушался в суде на территории другого южного региона — Чечни — и был удовлетворен. Это один из примеров, когда решение по делу уводится на иную территорию с целью снизить влияние на развитие событий местных авторитетов и структур.

В итоге желающих бороться за этот порт может и вовсе не оказаться. После того как некая кипрская компания выкупила долг порта у одного из российских банков и подала иск в арбитражный суд о взыскании более 600 млн руб., порт может стать банкротом. Тем более что точно такая схема раньше уже была применена на этой территории — в отношении аэропорта.

Когда же есть сомнения в независимости судейского корпуса в регионе конфликта, имеет смысл уводить спор подальше, чтобы объективизировать происходящее.