Слепи мне счастье…

Но возражает Кузьма, одевая слово «народ» в иное, благоговейное звучание: « Величайший народ… Ведь писатели – то эти – дети того самого народа

Острые, порой скабрезные, наблюдения героев, их мысли и чувства придают книге накаленность и масштабность, весь простор общерусского бытия:

«Чудный мы народ! Пестрая душа! То чистая собака человек, то грустит, жалкует, нежничает, сам над собой плачет»

Еще резче и еще острее:

«Господи Боже, что за край! Чернозем на полтора аршина, да какой! А пяти лет не проходит без голода. Город на всю Россию славен хлебной торговлей – есть же этот хлеб досыта только сто человек во всем городе…»

А здесь едва ли не озлобленность:

«Эх, и нищета же кругом! Дотла разорились мужики, трынки не осталось в оскудевших усадьбишках, раскиданных по уезду… Хозяина бы сюда, хозяина!»

Издерган, недоволен жизнью герой Кузьма, впадает в крайность, запутывается в обвинениях и оправданиях:

«Что ж, его история – история всех русских самоучек. Он родился в стране, имеющей более ста миллионов безграмотных. Он рос в Черной Слободе, где еще до сих пор насмерть убивают в кулачных боях, среди великой дикости и глубочайшего невежества».

«У, анафемы, до чего затоптали, забили народ»…

«Русь, Русь!…Ах, эти пустоболты, пропасти на вас нету!…Да, но с кого и взыскивать – то? Несчастный народ, прежде всего – несчастный!…».

В резких, ожесточенных наблюдениях героев есть болевая, тревожащая правда. Авторское сознание наполнено болью и тоской героев, осуждает и оправдывает их одновременно.

Бунин – писатель здесь в меньшей степени проповедник и пророк, основное для него – найти истоки народных бед и трагедий, раскрыть запутанные и многослойные причины.

Вот он итог: зависимость человека от быта, от уклада (окружения) и собственной души («основы души»). Они взаимозависимы, взаимопроникаемы: быть неотделим от уклада (психологии), душа от быта.

Огромные бытовые сцены исполнены большого социально – философского и психологического смысла.

Вот они так описаны: криво проложенный мостик; кондуктор в шинели с оторванным хлястиком, в галошах, забрызганных грязью при ясном солнечном дне; городской охотник в болотных сапогах, хотя никаких болот поблизости не было; грязь вокруг богатого двора; заплеванный пол в трактире Авдеича; изъеденный молью солоп, которым дорожит Сухоносый; недостроенная кирпичная изба Серого; мальчишка, кричащий о всеобщей забастовке и торгующий старыми газетами, так как новые городовой отобрал; затхлый пруд, где моется голый мужик, а стадо коров отправляет свои нужды.

Для Бунина это все явления одного плана. За ними встают и вековая отсталость, и долготерпение народа, небрежение русского человека к себе, к хозяйству, быту, мечтательность и непрактичность, неумение выбрать дело по силам.

Бунин так скажет о Сером – самом нищем мужике Дурновки, именно в этом образе писатель вскрывает роковые недостатки русских людей, общенациональные противоречия: