Слепящая пустота

Корд выстрелил. Пуля вошла в череп жертвы, точно между глазами. Аккуратное черное отверстие напоминало неожиданно открывшееся третье око.

По лестнице второго этажа сбегал Макнейли, неся на руках двух всхлипывающих малышек.

— Я слышал выстрелы… Ты? Ты жив?!! — шериф в ужасе смотрел на улыбающегося Пустынного Лиса, затем он заметил неподвижное тело у окна. — Это он?

— Да, это он! — кивнул опершийся руками о дубовый стол Корд.

— Такой юный… никогда бы не подумал…

— Внешность бывает обманчива…

Макнейли крепко прижимал к себе перепуганных девочек:

— Я застал его в детской комнате, он искал их, перевернул там все вверх дном… Я выстрелил, но снова промахнулся… а дети спрятались в соседней комнате…

— Вам повезло, шериф, что он решил приберечь последние два патрона для меня… — мощная судорога прошла по всему телу Джейка; протяжно застонав, он согнулся пополам, роняя на деревянный пол круглые кусочки смертоносного свинца.

— Что это? — Макнейли отпрянул, по-прежнему прижимая притихших девочек к груди.

— Это? По-моему, это пули… — тихо ответил Корд и, нагнувшись, собрал все шесть, сунув в задний карман штанов. — Уносите детей, здесь все нужно сжечь…

— Сжечь? Но зачем?

— Чтобы зверь не вернулся…

Шериф не стал спорить.

Окончательно пришедший в себя Пустынный Лис снова поднялся на второй этаж, вернувшись в комнату, где произошло убийство. На растерзанное тело женщины он старался не смотреть, лишь взял с тумбочки у кровати горящую масляную лампу, после чего спустился вниз.

Глаза младшего брата были открыты и пристально следили за Кордом. Поверженный противник не мог ни говорить, ни даже пошевелиться. Собственное тело не принадлежало ему, но он до последнего цеплялся за медленно ускользающую жизнь.

— Последний штрих! — Джейк подмигнул брату и, поставив лампу на стол, присел рядом.

Индейский амулет висел на шее под одеждой на простом кожаном ремешке. Такими ремешками индейцы любили пытать своих жертв: мочили кожу в воде, оборачивая ее вокруг шеи пленника, и та, высыхая на солнце, медленно душила человека, продлевая агонию.

Амулет выглядел необычно. Украшенная замысловатыми символами пластина расплавленного стекла ловила тусклый свет масляной лампы, мерцая тревожным темно-кровавым светом.

«Вот он, скорый путь к проклятому золоту, которое мы не рискнули тронуть в прошлый раз», — подумал Пустынный Лис, любуясь кровавыми отсветами переливающейся безделушки.

Затем он сорвал амулет с шеи младшего брата.