Слепящая тьма. часть 2 (СИ)

Афганец — афганец ли? — был невысоким, даже щуплым, пожилым, с морщинистым лицом. Одевался он как бедняк — но традиционное приветствие было сказано на чистейшем английском.

— И тебя да благословит Аллах, отец — ответил на том же языке я — далека ли твоя дорога?

— Дорога моя трудна и опасна, но я не из тех, кто сидит с сидящими. Позволишь ли ты войти в твой дом?

— Мой дом — ваш дом, эфенди…

В руках у старика была палка — старое, потемневшее от времени дерево, а вот рукоятка… медная, что ли. Да и вообще… Откуда он здесь? С дороги?

Следовало бы пропустить старика перед собой — но тут не получалось — надо было показывать дорогу. Хорошо хоть освещение какое-никакое организовали, и внизу, на первом этаже прибрались. Правда, если осел заорет…

— Как к вам обращаться? — задал я вопрос, опустившись на ящик, поставленный "на попа" — нормальной мебели здесь было днем с огнем не сыскать. Ни чая, ни лепешки я ему пока не предложил, нарушая тем самым традиции местного гостеприимства. Но я могу их не знать, я здесь — кяфир и не более того.

— Ты можешь называть меня Али Султаном, добрый человек. Ты врач?

— Да, мы врачи, мы приехали на эту бедную землю, чтобы хоть немного облегчить страдания афганского народа.

Что ему надо? Больной, может быть? Черт…

— Страдания афганского народа не облегчат лекари и лекарства. Страдания афганского народа исцелит лишь свобода!

О! Вот с этого — и надо было начинать.

— О какой свободе вы ведете речь, уважаемый Али Султан?

— О той, что добывается только мечом, что не опустится, пока последний из неверных не покинет эту землю. Тебе привет чужестранец.

— И кто же мне передает этот привет.

— Тот, на кого никогда не наденут наручники…

Потому что у него только одна рука. Великолепно.

— Я понял вас, эфенди. Продолжайте.

— Этот человек, да продлит Аллах дни его на горе всем неверным, передает вам, что готов купить товар, которым вы торгуете. И готов покупать товар и дальше — но он должен оценить качество товара, которым вы торгуете.

— Верно. Но и у меня есть одно условие. Его я скажу вам, когда передам образцы товара. Ждите здесь.

Прошел по коридору, поднялся по приставной — обычную мы заминировали — лестнице на второй этаж.

— Обстановка? — спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь…

— Чисто… — прошипели из комнаты.

— Продолжать наблюдение.

Образцы хранились в той же комнате, что и оружие. Зайдя туда, я обнаружил Седого — тот прижался к стене, с автоматом

— Это я

— Вижу. Что?

— Нормально. Дело пошло.

Распотроши рюкзак, я достал со дна термос-контейнер, вернулся вниз, выставил его на стол перед гостем.

— Это оно? — старик потянулся к контейнеру руками

— Да. Вскрывать нельзя, вскроете — умрете. Обращайтесь с предельной осторожностью, контейнер герметичный.

Кивнув, старик осторожно взял контейнер, с благоговением посмотрел на него. Я его понимал — смерть тысяч неверных была у него в руках.

— И еще. Вы получили товар, чтобы проверить меня продавца. Проверить, честный я продавец, хороший у меня товар — или нет. Но я тоже хочу убедиться в том, есть ли у вас те деньги, о которых мы говорили — или нет. Сделаем вот как. Вы проверите товар. И если качество вас устроит, и вы захотите купить еще — вы перечислите один миллион долларов США вот на этот счет — я достал из кармана заранее написанную бумажку и положил перед стариком — только после этого мы можем говорить о дальнейших поставках товара. Если не будет денег — этот товар будет последним, которым вы от меня получите.

Старик задумался, поглаживая бороду. Потом кивнул и накрыл бумажку своей ладонью.

— Это будет справедливо, незнакомец…

— Я тоже так считаю. Потому что я воюю исключительно за наличные.

Старик внезапно посмотрел на меня этакой лукавой усмешкой…

— Позволь мне напоследок сказать тебе кое-что, американец, раз уж я здесь. Вашему народу всего три сотни лет, но вы ведете себя так, будто познали всю мудрость мира. А я вам скажу — за деньги вы купите любого человека — но вы не купите целый народ. Всех сокровищ мира не хватит, чтобы подкупить целый народ…

Пакистан, Кветта

Управление полиции

29 июня 2008 года

Начальник полиции провинции Белуджистан, Хасан Салакзай сидел в своем кабинете, поглаживая единственной рукой цилиндр, сделанный из нержавеющей стали. Цилиндр был увесистый, обработанный по высшему классу точности и герметичный. Его можно было бросить в печь, его можно было сбросить с самолета — и с ним ничего бы не случилось. Настоящая вещь. Шейху казалось, что он даже теплый — хотя это просто часть тепла человеческой руки передавалась металлу…