Слепое Озеро

Импульсивно – или же под действием алкоголя? – она положила руку на стол, ладонью вверх. Жест, который он легко мог бы проигнорировать. Ну и ладно тогда.

Крис задержал взгляд на ее ладони – чуть дольше, чем было бы естественным. Потом накрыл ее своей. Радостно? Или неохотно?

Ощущать его ладонь поверх своей было приятно. Она не держалась за руку с взрослыми мужчинами с тех пор, как ушла от Рэя – не то чтобы Рэй регулярно брал ее за руку. Маргерит чуть-чуть растянула удовольствие и, неуверенно улыбнувшись, отдернула руку.

– Мне пора.

– Спокойной ночи, – сказал Крис Кармоди.

– Вам тоже, – откликнулась она, не переставая удивляться: что же я такое делаю?

Прежде чем лечь, она еще раз взглянула на идущую из Ока трансляцию.

Ничего особенного не происходило. Субъект продолжал свою двухнедельную одиссею. Он успел далеко продвинуться по восточному тракту и сейчас тоже размеренно шагал, пока вокруг занималось очередное утро. Кожа его день за днем делалась все более тусклой, скорее всего, просто от пыли. Дождя не выпадало уже несколько месяцев, что для этих широт летом было нормой.

Даже солнце сегодня казалось не столь ярким, как обычно, пока Маргерит не сообразила, что дымка и вправду непривычно густая, особенно на северо-востоке, словно оттуда надвигался шквал. Можно уточнить в департаменте метеорологии, подумала она. Завтра.

Наконец, уже перед самым сном, она заглянула в комнату Тесс.

Девочка крепко спала. Пустую раму над кроватью все еще закрывала импровизированная заплата Криса из пластика и фанеры, так что в комнате было тепло. Тьма снаружи, тьма внутри. Зеркала, по счастью, пусты. Ни звука, только легкое дыхание Тесс.

И в этой тишине Маргерит наконец поняла, для кого пишет свою историю. Не для себя самой. Определенно не для других ученых. И тем более не для публики.

Она пишет ее для Тесс.

Понимание прибавило ей бодрости, о сне теперь не могло быть и речи. Она вернулась в кабинет, включила настольную лампу и снова достала тетрадь. Раскрыла и стала записы- вать.

Пятьдесят лет назад, на планете такой далекой, что никому туда никогда не добраться, был город из базальта и гранита. Такой же большой, как наши большие города, его башни высоко вздымались в сухой разреженный воздух этого мира. Город стоял на пыльной равнине, а равнину окружали высокие горы, на их вершинах снег не таял даже летом. В этом городе жил некто, кого нельзя назвать человеком, но он тоже был своеобразной личностью, во многом не такой, как мы, а в чем-то – очень похожей. Мы называли его Субъектом…

Пятнадцать

Сью Сэмпел вновь начала с нетерпением ждать выходных, даже несмотря на осаду.

Какое-то время особой разницы не было: в рабочие дни занятий хватало, но все портили гневные припадки и прочие странности ее начальника; суббота и воскресенье тянулись долго и тоскливо, поскольку в машину ведь не прыгнешь, не махнешь в Констанс, чтобы развеяться. Поначалу она просто беспрерывно курила все выходные, однако запасы травки стали иссякать. (В ассортименте черного грузовика она тоже не значилась.) Сью взяла почитать у другой секретарши из «Плазы» романы Тиффани Эрис – пять увесистых книг о медсестре в Пекине времен войны, разрывающейся между любовью к пилоту разведывательного самолета и тайной интрижкой с крепко пьющим оружейным контрабандистом. Книги Сью скорее понравились, и все же она решила, что для настоящего канадского каннабиса «Зеленая марка» (который регулярно, пусть и незаконно, поставлялся из Северного Протектората) это неважная замена. В жестяной банке от леденцов, которая хранилась на полке с бельем, оставалось всего-то граммов десять.

В этот момент у нее на пороге возник Себастьян Фогель – с ордером на поселение от Ари Вейнгарта и потертым коричневым чемоданом.

Поначалу он Сью не слишком глянулся. По-своему милый, конечно – Фогель напомнил ей рождественского эльфа, – за шестьдесят, слегка полноватый, седой венчик вокруг сияющей лысины, густая рыжая с проседью борода. Очевидно, застенчивый – даже слегка заикался, когда представился, – и, что хуже всего, Сью показалось, что он кто-то вроде священника, возможно, на пенсии. Постоялец пообещал ее «никак не беспокоить», и Сью опасалась, что обещание свое он сдержит.

Назавтра она навела справки у Ари. Тот сказал ей, что Себастьян отставной профессор, вовсе даже не священник и что он один из трех застрявших в Слепом Озере журналистов. Перу Себастьяна принадлежала книга под названием «Господь & квантовый вакуум», Ари одолжил ей экземпляр. Книга оказалась не такой красочной, как романы Тиффани Эрис, но гораздо содержательнее.

И тем не менее Себастьян Фогель оставался не более чем молчаливым соседом до того самого вечера, когда он застал ее сворачивающей косячок на кухонном столе.

– Ого, – сказал он с порога кухни.

Прятать жестянку или папиросную бумагу было уже поздно. Сью, чувствуя, что попалась, попыталась обратить все в шутку.

– Не желаете присоединиться?

– Что вы, разве я могу…

– Нет-нет, вы меня ничуть не обидите, если не…