Слепое пятно

Последним явился Дима Пустовар. Он не постоялец, просто хороший знакомый, частенько тусуется в «Звезде». Ходил в Зону, иногда очень успешно, но с полгода назад сломался. Это бывает… как правило, какая-то физическая травма, большой страх, стресс — и человека как подменили. Дима больше не ходит за Периметр, но и наш мирок он не покинул. Общается со сталкерами, много пьет. Вон какой сделался — одутловатый, пухлый, лицо широкое, тонкие усики смотрятся сиротинушками на розовых просторах Диминого лица. А глаза печальные. Он не алкоголик, это другое. Мы привыкли выводить радионуклиды водкой, Дима тоже приучал организм довольно долго, и теперь телу нужна привычная компонента. Как в анекдоте, когда Ватсон отучал Холмса курить, а теперь сам не может без трубки. Вот и Пустовар — уже не облучается, а если не получит привычного лекарства от радиации, ему не по себе.

Вне Зоны Дима себя не нашёл, крутится у Периметра, всё грезит о рюкзаке с последним хабаром, который пришлось бросить. Рассказывает ребятам, ему наливают, поддакивают — жалеют своего брата сталкера. С любым может случиться.

Дима пошёл между столов, здоровался. Он не просит, все и без просьб видят — человеку бы налить… Присел к Демьяну, тот без разговоров наполнил стакан, Пустовар завёл своё привычное:

— Демьяныч, ты же свой, ты всё понимаешь… Напала стая, видно, шла следом, выжидала. Чернобылец их вёл, матёрый, чёрный такой, шкура как антрацит блестящая…

Николка затянул старую эмигрантскую песню, удачно переложенную на наш материал: «За Кордон, за Кордон, за Кордон…» — теперь это история сталкера, который вернулся из Зоны, а старый друг остался на бессрочной прописке, по ту сторону Периметра.

— …И я чувствую, — нудил Пустовар, — если начну вставать, псина эта чёрная кинется, и самки, и молодняк. Вот только опущу ствол, сразу бросятся волной, захлестнут. И я лежу, автомат наготове, а рюкзак отлетел за «электру». Как назло, широкая такая аномалия, разлеглась, сука, по бетону. Я краем глаза вижу свой хабар, но слежу-то за псами. И чернобылец этот чёрный — вожак…

А Валера оказался вполне вменяемым парнем. Романтик, конечно, но это проходит. Говорю же, все мы когда-то явились сюда, по уши накачанные сказочками о рисковой шикарной жизни сталкеров. Под конец блондин так разоткровенничался, что порывался рассказать, где можно недорого взять оружие и подержанную снарягу. Парню хотелось произвести впечатление.

— Есть такой прапор в украинском контингенте, Усаченко фамилия, — прошептал он, склонившись ко мне. — Меня уже познакомили. В самом деле недорого берёт! И «беретту» мне…

Счётчик снова поднимет трезвон;
Ветер злится, листву обрывает.
И уходит мой друг за Кордон.
За Кордон друг мой близкий шагает.

— Эй, эй, Валерочка, почему вы рассказываете про этот вариант ему, а не мне? — возмутился Моня. — Это же я добрый следователь, а не он! Он злой! Слепой, стыдись, ты провалил роль злого следователя!

У меня промелькнуло смутное ощущение, что я упускаю нечто важное… но вспомнилось, что с Усаченко мы уже знакомы… какой забавный вид был у прапора, как он пытался выглядеть пристойно, когда его с ног до головы обляпало вонючей грязью! Короче говоря, тогда вечером я так и не поймал за хвост ускользающую идею.

Не зайти нам вдвоем в ресторан,
Друг мой в Зоне, стал мой друг другим,
Я сижу один, без водки пьян,
К потолку пускаю горький дым…

— Остался хабар, ах, Демьянушка, какой хабар, какой, скажу я тебе, хабарище… Собаки ногу порвали, с тех пор еле хожу, а тогда и вовсе… И я не попытался! Оставил хабар! А рюкзак — битком, и чего там только не было, я как знал, три контейнера с собой брал. Все три набил, так и лежит хабарище мой! До сих пор там лежит, точно говорю, Демьянушка, потому что местечко-то гиблое, туда никто не сунется, и я бы не сунулся, да псы загнали, чернобылец этот чёрный…

За Периметром он навсегда,
Старый друг не вернётся из Зоны,
Я ж не смог, мне ещё не пора,
Не пора уходить за Кордоны…

— Выпей, Дима, выпей. — В руке Демьяна звякает стекло. — Я понимаю. Всех нас ждёт такое, каждого когда-нибудь судьба подстережёт.

— Ох, спасибо, брат. Давай-ка я тебе координаты скину, где хабар бросил. Мне туда уж не дойти, а ты сильный, ты сможешь…

А потом пришло время отправляться на боковую, чтобы завтра не подвести Вандемейера. Я распрощался и повалил к себе — спать. В спину мне неслось на мотив «Ванинского порта»:

Ты помнишь, как шли мы и шли,
Стараясь сдержать злые стоны,
И Припять лежала вдали,
Столица отравленной Зоны…