Слепое пятно

Начальства в лагере на автокладбище нет, все решения принимаются вот так — стихийно… кто не хочет, может не участвовать, но пусть потом пеняет на себя, если ночью по ошибке свои подстрелят. Последним, уже довольно поздно, вернулся Угольщик. Не послушал меня, ходил в одиночку. Принес на поясе три свежих хвоста и пожаловался, что собак слишком много, не удалось толком разведать. Мне он сказал: «Вроде видел там человека, небольшой такой, плотный, мелькнул в кустах… но не уверен. Я туда, а его нет. Словно не человек, а кровосос, невидимка какой-то, Зона его дери». Потом Угольщику рассказали о мародёрах, и Паша занялся КПК, стал подстраивать сигнал, а я вернулся к своим — предупредить насчет возможной ночной заварухи.

Мы поужинали, и я сел разбирать почту. Гоша мне написал всего два слова — мол, Моню к дочке отправили, все в порядке. С одной стороны, мне было приятно узнать, что Карый не забыл о моей просьбе, с другой — теперь все деловые переговоры пойдут не через меня. У Костика свой КПК, Гоша будет с ним обмениваться посланиями. Я покосился на терминатора — Костик, сопя, медленно набивал текст. Отчет Карому, разумеется. Зато пришло второе письмо от Ларисы. Девушка научилась пользоваться смайликами, и теперь каждую строку завершало двоеточие и закрытые скобки. Чаще — по три, четыре или пять скобок. Ларик злоупотребляла обретенными знаниями. Но я, конечно, не стал смеяться, наоборот — похвалил, мол, молодец, сестренка, самое главное ты уже умеешь. И тоже смайлик поставил. Потом мне пришло в голову, что Лариска так пытается отблагодарить меня за перевод, купила комп и подключение к сетке оплатила — мол, вот так она мои деньги тратит. Умница, мне и впрямь понравилось. Вот закончится виза у Вандемейера, свалит он в свои европы — надо будет Ларика проведать. Сто лет её не видел и тетю Веру с дядей Сережей…

Дитрих объявил:

— Я задал вопрос коллеге Головину, что он знает насчет военных объектов.

— Ну и що той колэга? — Костик поднял голову и крепко зажмурился. Похоже, набор текста оказался для него непривычно тяжёлым делом, я-то знаю, что от работы с нашими ПДА поначалу глаза болят.

— Обещал разузнать. Кроме того, я задал ему вопрос о миграциях мутантов… Слепой, а что, если мы ночью выйдем из лагеря?

— Вандемейер…

— Да недалеко, только по окрестностям побродить, у самого лагеря. — Рыжий поднял свой таинственный прибор. — Я поставлю на запись, только на запись. Недолго, часа два? Обещаю к аномалиям близко не подходить.

Конечно, ему аномалии не нужны, наоборот, его интересуют исключительно лишь кровожадные мутанты, которые зачастую чуют аномалии и не лезут в опасные места. Мутантам артефакты не нужны, им нужны вкусные питательные учёные. Ночью зверьё активизируется… не говоря уж о бандюках.

— Вандемейер, вы меня хорошо понимаете? Ночью ожидается нападение шайки мародёров. Кстати, вы сигнал ПДА перестроили?

— Да, разумеется, перестроил. Мародёры… а мы отравимся к востоку от лагеря. Ваши бандиты появятся с запада, так что нам ничего не грозит.

— С востока пришла стая слепых псов. Тут к нам в автобус заглянул Угольщик:

— Слепой, ты предлагал вместе сходить в эту долинку. Как насчет завтра?

Глаза у Паши были пустые, невыразительные. И разговаривал он без выражения, и спрашивал, и отвечал с одинаковыми интонациями. Как отмороженный.

Дитрих взял меня за локоть, чтобы привлечь внимание, и указал собачьи хвосты, подвешенные к Пашиному ремню.

— Слепой, обратите внимание на трофеи этого господина. Вы по-прежнему собираетесь пугать меня собаками?

— Ни, вин не буде лякаты собаками, — спокойно бросил Костик. — Слипый, погоджуйся. Пидемо разом.

Все против меня, да? Не повезло, выходит, мне с Ватсонами. Вообще Вандемейер имел право тянуть меня на прогулку, он же для того и нанял проводника! Хорошо, он проникся нашими проблемами, участвует и расследовании, но вообще-то рыжий здесь, в Зоне, по делу.

— Ладно, — кивнул я. — Ваша взяла. Ночью выйдем, но только на часок, потому что выспаться нужно успеть. А завтра в долинку наведаемся. Кстати, Паша, там есть заброшенный военный объект, построен до второго взрыва на ЧАЭС. Бункер, подземный ход. Интересно, верно?

Угольщик пожевал серыми губами — как старик. Я снова удивился, как крепко на него подействовала смерть друга. Наконец Паша ответил:

— Да. Интересно. Найду сволочь, которая Сапога сгубила, в «мясорубку» засуну.

— Ты уже говорил.

— По частям засуну.

— И это говорил. Паша, мы же…

— А начну с ног, — заключил Угольщик. — Я нынче ночью тоже с вами пройдусь, ладно?