Слепое пятно

Эмма странно хмурится, наблюдая за мной. Твёрдо, скорее даже требовательно, что-то говорит на своём языке, к которому я ещё не адаптирована.

— Она спрашивает почему ты плачешь, хочет узнать кто тебя обидел, — тут же переводит с детского Мик, улавливая мой, полный непонимания, взгляд.

— Я просто очень радуюсь, — смотрю на дочь и подмигиваю, — так сильно, что не могу сдержать слёз. А ты не открыла второй подарок.

Первая коробка была от Клэр. Эмма немного поигралась с кошкой, но та быстро ей наскучила. На очереди был мой подарок. Это заставило неплохо понервничать: мне хотелось, чтобы она оценила и ей понравилось.

— Не расстраивайся из-за игрушки, она не очень любит мягких плюшевых друзей, — Микеланджело не изменяет себе и в очередной раз пытается меня ободрить и поддержать.

— Это не мой, — продолжаю наблюдать за дочерью, улыбаясь словам Мика, — подруга передала.

«Могу ли я так её называть?»

Эмма вскрывает подарок и радостно взвизгивает, поочередно хватаясь за каждого котенка из набора маленьких вельветовых питомцев. Отлегло. Её устроил выбор. Малышка с интересом прищуривается и смотрит на меня, делает несколько шажков ближе и падает в объятия.

Теперь мы обнимаемся. И я наконец-то чувствую полное родство и близость, от которых все это время открещивалась. Ей невозможно отказать, не подпускать ближе и не любить. Маленькая хитрая лиса недолго нежится в руках: даже можно сказать, что позволяет трогать себя в знак благодарности. Минута, и она возвращается к игрушкам.

Шестьдесят секунд, которые так много значат.

— Для книжек пока рановато, Эм ещё не очень ими интересуется. Но с этими кошками ты хорошо попала, она просто обожает такие штуки, — одобрительно кивает Микеланджело.

— Там интерактивные окошки, я бы не подарила обычную сказку, — игриво скрещиваю руки перед грудью, изображая обиду.

Мик театрально хватается за сердце и шокировано вдыхает, от баловства мы не сдерживаемся и вдвоем заливаемся теплым смехом на весь балкон. Переглядываемся и веселимся ещё громче, не выходя из выстроенных карикатурных образов.

«Когда-то, почти целую жизнь назад, мы делали так на парах в университете».

Дверь с той стороны тихо открывается. Тонкая изящная фигура делает шаг вперед и я вижу её — девушку Микеланджело.

Она даже не смотрит на меня. Гордая осанка, большие голубые глаза, ничего не выдающая милая улыбка. Бархатная кожа, юное лицо. Короткое облегающее платье пудрового цвета, но ни разу не пошлое и даже чуточку не вульгарное. Ей идёт. Вряд ли хоть в чем-то она может выглядеть грязно или не так нежно и притягательно.

— Мик, — уверенный и теплый тон, ни грамма обиды или недовольства, — уже не июль, а вы с Эммой в тонких носках на холодной уличной плитке. Не очень хочется пичкать ребёнка лекарствами от простуды с двух лет. Зайдите в тепло, не морозьте стопы или переоденьтесь в подобающую одежду.

— Ой, — Микеланджело прищурил нос, словно провинившееся дитя, — совсем забыл и не подумал. Эмми, иди покажи дедушке своих новых друзей, ему будет очень интересно посмотреть на таких красивых котят.

Малышка в охапку схватила игрушки, оставив бардак от упаковочной бумаги на полу, и понеслась в гостиную. Легко миновала стоящую в дверях блондинку, заливаясь радостным смехом предвкушения.

— Пирс, — Мик приподнялся с корточек и подошел к девушке, нежно приобняв её за талию, — позволь представить тебе мою будущую жену.

Я неловко встала и подошла ближе — зато теперь её лучше видно и без стыда можно осматривать. Маленький острый нос, перламутровый макияж и сладкий цветочный аромат.

«Если бы она была тканью, то точно шелком».

— Линда, — Микеланджело заглядывает ей в глаза и я вижу, что он влюблён, — это Пирс, навсегда родной и близкий человек для моей семьи.

Она впервые за все нахождение на балконе поворачивает голову в мою сторону, словно теперь у меня есть право на существование. Линда приветливо улыбается, но я чувствую едва уловимую фальшь.

«Либо мне снова мерещится и я проецирую прошлую себя на неё».

— Рада знакомству, — девушка делает небольшую паузу, оголяя ряд ровных, белых зубов, — мисс.

— Взаимно, будущая миссис Моретти.

Мы обмениваемся любезными кивками. Линда аккуратно, неуловимо и ласково касается щеки Микеланджело носом на прощание, разворачиваясь обратно в гостиную.

— Не простудитесь, — не оборачиваясь говорит перед тем, как закрыть дверь с той стороны.

— Кстати, тебе не холодно? Ты в одной майке, — только теперь он обращает внимание на мою одежду и, даже не успев получить ответа, снимает пиджак.

— Я не… — не успеваю закончить, как нагретая его телом ткань ложится на мои плечи, — впрочем, уже не так важно.

— Не хочу, чтобы ты заболела, — он улыбается и возвращается к балконным перилам, оглядываясь в приглашающей манере.