Слепое Сердце, или Облачная Академия

– Да, действительно, – Розендар с сочувствием посмотрел на собеседницу.

Девушка, вдруг вспомнив об утреннем разговоре с Ирлином, нахмурилась:

– Магистр Розендар, я должна вас предупредить. Ирлин задумал какую-то пакость.

– Этот может, – Хранитель, казалось, даже не удивился.

Лана продолжала:

– Ему не понравилось, как вы отреагировали на новость о драконе в горах, и теперь он хочет решить эту проблему своими силами.

– Проблему? – Розендар удивленно посмотрел на Лану. – Скажи, девочка моя, ты действительно видела в горах дракона?

Лана, удивленная неожиданным обращением, кивнула и улыбнулась:

– Он спас меня…

– Ты считаешь его проблемой? – Хранитель продолжал буравить свою ученицу проницательным взглядом.

Она смутилась и помотала головой:

– Его – нет, а вот намерение Ирлина – да.

Розендар кивнул:

– Ты мыслишь правильно. Спасибо тебе за участие, но этот сопляк ничего нам не сделает. Такие, как он, любят пускать пыль в глаза и делать работу чужими руками. Не бойся, все будет хорошо, – Хранитель улыбнулся, – но от лорда из дома Коннери лучше держись подальше. И никому больше не рассказывай о драконе, – Розендар подмигнул Лане.

Девушка вздохнула:

– У вас у всех здесь одни сплошные тайны.

– На то мы и магическая Академия, а я ее Первый Хранитель, – Розендар довольно улыбнулся.

– А почему вас называют Первым Хранителем? – Лана тут же воспользовалась возможностью задать вопрос.

– Хранителем меня называют, потому что я всегда среди тех, кто принимает на себя удар Пустоты во время атаки, подобной той, что случилась недавно, – Розендар нахмурился, отчего его лицо покрылось сеточкой глубоких морщин, разом прибавив ему возраста.

– А вам не тяжело держать эти удары? – Света с сомнением покосилась на длинную белую бороду чародея. Он, конечно, выглядел крепким, но лет ему явно было немало.

– Почему мне должно быть тяжело? – чародей искренне удивился вопросу.

Лана смущенно отвела глаза:

– Ну, вы самый старший преподаватель в Академии, а войны удел молодых.

Морщинки на лице Розендара враз разгладились и он рассмеялся. Успокоившись, проговорил:

– Во-первых, магистр Горгорон намного старше меня.

У Ланы вытянулось лицо, отчего Розендар снова развеселился. Девушка пробормотала себе под нос:

– А по нему и не скажешь. Всего-то одна седая прядь в волосах.

– Внешность бывает обманчива, – Хранитель таинственно усмехнулся. – И потом, чем старше человеческий волшебник, тем он опытнее и сильнее. Так что нет, мне не тяжело, – он вздохнул и враз стал серьезным, – хотя без Гора мы бы не справились, и наш мир давно бы утонул в Ничто.

– А кто тогда второй и третий Хранитель? – Лана решила задать сегодня столько вопросов, сколько успеет, пока не надоест Розендару. Не так часто выпадает возможность поговорить с настоящим волшебником без лишних ушей.

– Вторыми по силе магического Потока в Академии считаются Аэлар и Кая, а третьего нет, остальные примерно равны. Но все мы, разумеется, уступаем ректору. Ты же ведь чувствуешь его силу, да, Лана?

Лана кивнула:

– Да. Я чувствую, что он гораздо сильнее любого мага в Академии. А еще я чувствую, что он чем-то очень отличается от остальных, и это не ширина магического Потока. Но не могу понять, чем именно.

– Пожалуй, хватит на сегодня разговоров, я устал. – Розендар улыбнулся, глянув на стопку лежавших рядом с ним книг, – Ты так и косишься на мои книги по истории. Скучаешь по библиотеке? Хочешь почитать?

По искренней радости, скользнувшей по лицу Ланы, Хранитель понял ответ без слов:

– Только вернуть не забудь.

***

Лана любила уроки истории магии, но не любила историка, падкого на девичью красоту. Тео привечал ее больше остальных: девушка была не только мила, но еще и сообразительна, в отличие от своих одноклассниц. Рыся принципиально не хотела учить скучный, по ее мнению, предмет, Йена считала его ненужным для себя, и потому обе выражали показательное пренебрежение, как к самой истории, так и к историку.

Тео был невысоким худеньким мужчиной. В своем мире Лана дала бы ему лет сорок пять – пятьдесят, но здесь, в мире магической Академии, а в особенности после слов Розендара, она затруднялась определить его возраст. Историк имел простоватое лицо с редкой, но аккуратно подстриженной бородкой, смешные усы, которые постоянно топорщились на его верхней губой, и маленькие, но очень умные глазки. И он явно был неравнодушен к Лане.

Девушка отвечала на каждом занятии, благо для нее это не составляло особого труда: она с легкостью запоминала даты по чужому летоисчислению, невероятные с точки зрения обывателя события – войны между удивительными сказочными расами, противостояния могущественных волшебников, череду королей-чародеев…