Слепой бог

— Но это вовсе не так! — возмутилась Соня.— Когда я вижу добро, я могу распознать его, вот и все. У зла свой вкус, у добра — свой.

— Они родные братья, Соня,— вполне серьезно заявил Химьяр.— Мы, оборотни, знаем это лучше, чем кто бы то ни было. Как-то творец мира, Великое Время, которое было в начале начал, задумал породить себе сына… Это истинное предание! — В голосе Химьяра послышались эпические нотки. Так, наверное, рассказывали эту легенду его отец и дед, передавая ее из поколения в поколение.— Но Творец Время не был уверен в собственных силах. В последний миг он усомнился в том, что сын его может быть столь совершенен, как то задумывалось. И потому Творец Время породил сына ущербного, и стал он Темной Стороной Сущего. И когда посмотрел Творец Время на порождение души своей, то понял, что он способен и на более совершенные творения. И тогда исторг он из себя второго сына, который был поистине совершенен и стал Светлой Стороной Сущего. Эти два брата и создавали, противоборствуя между собою, тот мир, в котором мы живем с тобой, Соня. Старший лепил все темное и злое, младший — все доброе и светлое…

— А в тебе живут, стало быть, оба начала? — спросила Соня не без насмешки.— И мирно уживаются?

Торжественный тон старого охотника, выспренность его повествования показались девушке неуместными. Она привыкла с большой долей недоверия относиться к легендам. Их рассказчики были уверены, что способны все объяснить путем иносказаний… однако чаще всего вместо этого лишь нагоняли туману. Химьяр пожал плечами.

— Думай, что хочешь. Однако вот он я перед тобой — зверь и человек. Столь же жесток и беспощаден в личине чудовища, сколь прямодушен и добр в облике человека. Что ты скажешь на это?

Говорить Соне ничего не хотелось — разве только что это мало интересует ее. Собственные страдания ожесточили душу девушки, порою делая ее глухой к чужим бедам. Соня решила, что ей пора уходить. Путь ей предстоял неблизкий, а старик, похоже, готов болтать несколько дней напролет, лишь бы задержать у себя гостью. Наверняка, соскучился без человеческого общества. Переселиться же поближе к людям он, по понятной теперь причине, не решался.

Однако Химьяр властно велел Соне сесть на место и дослушать его до конца.

— Рано засобиралась в дорогу, дочка,— объявил старый охотник.— Торопиться тебе некуда. Успеется. Запомни: в пути никакими новостями, никакими слухами не пренебрегай. Ты сказала вчера, что ищешь кого-нибудь, кто был бы наделен истинной магической силой. Это действительно так? Ты ничего не придумала?

— Да,— хмуро отозвалась Соня,— мне действительно очень нужен настоящий колдун.

— Я могу указать тебе место, где одна из жриц владеет могучими колдовскими чарами.

— Жрица? — переспросила Соня.— Стало быть, это какой-то храм? Какого божества?

— Нескольких божеств,— объяснил охотник.— Аквилонцы именуют их зверобогами, но это не совсем правильно… Хотя внешне многие из этих богов являются в облике животных. Под видом зверей чтут их люди. Эти боги чем-то сходны с нами, оборотнями.— Он тряхнул головой, отгоняя какие-то мысли, судя по всему, не слишком приятные.— Слушай, Соня. Храм этот находится в двух днях пути отсюда. Иди на северо-восток, к долине, однако в саму долину не спускайся. Там отыщешь пещеры Фатагара. В их недрах и расположен храм. Спросишь жрицу по имени Хутаоса. Она… она моя родная сестра.

— Тоже оборотень? — спросила Соня. Химьяр поморщился.

— Хутаоса — чародейка. Ей открыты многие тайны из прошлого и будущего. Правда, люди страшатся ее, ведь она не жалует тех, кто приходит к ней из праздного любопытства. Спрашивают о видах на урожай, о том, стоит ли продавать скот… Глупцы! Таких она способна жестоко покарать — так что теперь редкий храбрец отваживается тревожить Хутаосу вопросами. Но у тебя дело серьезное, по глазам вижу. А чтобы моя сестра на тебя не прогневалась — сошлись на меня. Скажи: мол, Химьяр направил. Глядишь, она тебе и поможет. Но будь осторожна с ней, Соня!

— Спасибо,— с искренней благодарностью произнесла Соня, поднимаясь из-за стола и пожимая руку охотнику-оборотню.

— Не стоит,— отмахнулся он. И когда Соня уже вышла из хижины, добавил ей в спину: — Кстати, девушка, остерегайся людей. Здесь бродит шайка Сабарата. Он торговец рабами.

* * *

Барон Римальдо небрежно поигрывал маленьким веером на костяной резной рукояти. Тонкие, покрытые морщинками руки барона тонули в пышных кружевных манжетах. Весь облик аквилонца, его манера поведения, окружающая обстановка — все несло на себе неистребимый отпечаток растленной роскоши.

Барон принимал у себя в гостях человека, который был ему полной противоположностью. Гибкий, загорелый гирканец с небольшой черной бородкой, окаймляющей его хищное лицо с острыми чертами, был одет в походную одежду из мягкой замши и высокие сапоги. За широкий пояс, охватывающий узкую талию разбойника, был заткнут длинный нож.

Казалось, невозможно найти двух человек, менее похожих друг на друга, чем барон Римальдо и разбойник Сабарат. И тем не менее эти двое превосходно понимали друг друга.