Слепой дракон (СИ)

— Чегось? Это не имя, Патрик!

Патрик развел руками и проорал:

— А его имени никто не знает! Как привезли его девять лет назад из зала суда, так и живет тут без имени.

— А чего так?

— Да я не знаю, мутное дело… Его дочка сюда спихнула, в суд подала иск против отца. Что-то там накрутила, и по решению суда его лишили родительских прав и проживания в родном доме. А лично я считаю, Дерек, глухой ты тетерев, что дочка его — подлая тварь, нельзя так с родителем обращаться! Ну подумаешь, инвалидов наплодил, что ж они, не люди, что ли?

— Ну если так… — задумчиво согласился Дерек. — То она как раз по мозгам и есть полный инвалид. Раз так бесчеловечно с отцом обошлась.

— Ну да! — воодушевился Патрик. — Джон же не виноват в том, что является носителем редких генов, он сам уникальный человек — химера, можно сказать! — и не все дети у него инвалидами родились, двое-то здоровые и нормальные, да и остальные двое, кроме чокнутой дочки, тоже людьми оказались — отца исправно навещают, подарки-продукты возят.

— А что у него с генами? — поинтересовался Дерек.

— Да родители у него то ли какой-то странной национальности, то ли… а может, дело в том, что генетически они несопоставимы оказались. Была даже такая версия — близкородственный брак. Бывает же такое, встретились разлученные в детстве брат и сестра, да и поженились, ничего не зная друг о друге. Но эта версия, к счастью, не подтвердилась… что-то другое у них было.

— И с чего девка бесится? За что отца так невзлюбила?

— А она бесплодная, бедняжка… сто лет мучается, кучу мужей поменяла, всё родить не может. Вот и взбесилась, на папу камни катит, узнав, что дело в генетике.

Всласть почесав языками, говорливые дедушки наконец-то уползли на процедуры, а Гарри долго ещё сидел на скамейке и думал об услышанном. Получается, у них с папой и Кеннетом такой же уникальный случай. Ведь родители Северуса тоже генетически несопоставимы, мать — волшебница из старинного угасшего рода, и отец — простой маггл. И сам Северус, выходит, тоже носитель редкого гена.

====== Тридцатая глава. Лошадиное лето, начало ======

И началось лето девяносто пятого года. Первое семейное лето Гарри, в котором помимо дяди с тётями и кузеном присутствовали и родной отец с мачехой, и младший славный братик. Восемь человек, три бульдога и кот, довольно-таки большая компания, и для совместного путешествия в Бат семейства Дурслей и Снейпов приобрели напрокат внушительные фургоны, а к ним пару лошадей. Можно было бы съездить к морю и на машине, да хоть на микроавтобусе, но Гарри, Дадли, Гермиона и Кеннет посовещались и решили, что на лошадях всё-таки романтичнее и куда интересней, чем на простом автомобиле. Да и лошади больше эмоций вызывают, чем те же машины…

В конечном итоге, перед домом Дурслей рано поутру выросли два шикарных фургона — красный с синей крышей и желтый с зеленой крышей. Высокие крылечки сзади, спереди панорамное окно-дверь, в неё можно было выйти на козлы и пообщаться с кучером. Внутри тоже было классно — стены обиты бежевой вагонкой, висели четыре подвесные койки, двумя ярусами по две с каждой стороны. А под полом было устроено багажное отделение, кроме того на крышах были установлены баки для сбора дождевой воды.

Любопытные соседи окружили фургоны, оценили, одобрили, пообсуждали и, узнав о планах Дурслей, тут же начали делиться своими опытами и советами. Оказывается, половина Литтл Уингинга успела попутешествовать таким образом, они предлагали лучших лошадей с окрестных ферм, советовали приобрести самых надежных и послушных — шайров, клайсделей и тинкеров, давали лучшие адреса фермеров на всем протяжении пути вплоть до самого Бата. Дурсли слушали, кивали, благодарили, поддакивали, записывали адреса и телефоны и хитро переглядывались. Гарри и Дадли сперва не поняли, но дядя Вернон, видя их озадаченность, пробасил, что в юности они с Пэт, Мардж и ещё парой ребят только и делали, что путешествовали по Англии в брезентовых кибитках, запряженных пони. Мальчики прониклись и, понятное дело, ещё пуще зауважали старших.

В назначенное время, перед самой отправкой, с ближних коневодческих ферм привели двух могучих клайсдельских тяжеловозов, кобылу и жеребца, оба бурой масти, только кобыла посветлее, в рыжину. Широкие белые проточины на головах, белые фризы на всех ногах, причем белизна тянулась по всей длине ног и частично переходила на брюхо, этим, пожалуй, и отличаются клайды от шайров. Ещё у них были простые и незатейливые клички — Дейзи и Большой Дас.