Слепой дракон (СИ)

И буквально увидел, как с космической скоростью завертелись шарики в его мозгу, как мысли хаотично заметались туда-сюда, распихивая и расталкивая друг дружку, выдвигая вперед одну идею за другой. И очевидно, нашли какую-то самую умную, потому что Гарри радостно просиял и счастливо затараторил, неосознанно цепляясь за рукав отцовской рубашки:

— Зато есть земля, папа! В загоне Серени, и пещера там же, даже навес не надо строить! Пап, ну пожалуйста!..

Северус задумался — а правда, почему бы и не к Серени? К тому же дракон не агрессивный, лошадь вряд ли обидит. А то и впрямь несправедливо — узнать, что доброго коня ожидает незавидная участь, и не вмешаться в его судьбу?!

— Когда его собираются отправить на шахты?

— Н-не знаю… — в голосе Гарри явственно прозвучала паника, и Северус понял — нельзя медлить ни секунды. Как всякий волшебник, Гарри интуитивно почувствовал, что любимое, симпатичное ему существо попало в беду, и пусть мальчик и не сознает этого в полной мере, магическая составляющая его сути во весь голос истерично орет, что Даса, доброго старого Даса, вот прямо сейчас убивают! Маги всегда в глубине души, подкоркой сознания, всегда-всегда чувствуют, если кто-то родной и близкий оказывается в опасности, и не важно, кто это, ребёнок или любимая кошка. Не зря же в мире магглов с таким почетом относятся к знахарям, ведунам и прочим медиумам-экстрасенсам. Северус уже в вихре трансгрессии вдруг вспомнил, как давал затрещины именно Поттеру, как будто его рука в отличие от него знала, что имеет право на это рукоприкладство… угу, всё правильно, своего ребёнка можно бить, это чужих нельзя — позору и судов не оберешься…

Северус успел буквально за минуты, Большого Даса уже заводили в фургон коневоза. Так, парочка Конфундусов, Обливиэйт… нет, Обливиэйт попозже, сперва расспросим…

— Добрый вечер, господа! А куда вы коня-то увозите, мы ж его час назад вам вернули, он с дороги же не успел отдохнуть.

— Дык… того, на шахту же… — забормотал управляющий ранчо, а глазки его так и забегали, так и забегали… Естественно, Северус не поверил, шагнул поближе, нацелил палочку прямо в центр лба и шепнул:

— Легилименс…

И тут же увидел яркие, сдобренные алчностью и нездоровой страстью картинки — раздутые ноздри, выкаченные покрасневшие глаза, полные ужаса, окровавленные, с разорванными губами рты двух лошадей-тяжеловозов, мокрых насквозь и рвущих жилы, тщетно пытавшихся сдвинуть с места… Северус моргнул, силясь разглядеть, какой-такой запредельный груз пытаются сдвинуть эти лошади, а когда рассмотрел…

— Не понял... Это что? Что это за груз, я спрашиваю?!

И снова зарылся в чужую память. Громоздкий куб на широких полозьях тяжко врылся в грунт, ну ещё бы, под весом-то девяти тонн. Звучно щелкает бич, лошади беспомощно рвутся, бедняги готовы из шкуры выскочить, лишь бы избежать жалящих ударов кнута, под кожей вздуваются жилы и вены, круп и плечи покрыты розовой пеной — потом, смешанной с кровью. Глупая людская забава под названием «соревнования тяжеловозов» в какой-то далекой японской провинции. М-да-а-а… Крестьяне хотя бы не издеваются над лошадьми, они с ними работают, честно и просто, и запредельной тяжестью они не балуются, от одной до трех тонн на прочной и надежной телеге, вот и все, что они себе позволяют. А не эти бессмысленные и жестокие гонки тягловых коней. Ох… одна из лошадей отчаянно рванулась, силясь уйти от хлещущих ударов, прочнейшая упряжь не выдержала напора живой силы, тонко-звонко лопнул какой-то ремешок, и лошадь, споткнувшись от неожиданности, со всего маху рухнула на землю, ломая себе переднюю правую ногу… Ликующе взревели трибуны, битком забитые японцами-зрителями, и чему радуются-то, уроды?! Хлеба и зрелищ, да???

Северус, едва не плюясь от омерзения, вынырнул из памяти управляющего ранчо, подлого поставщика на кровавые арены несчастных лошадей. Прав был Гарри, Дас в большой беде, ни в какую шахту он не едет, его продали на игры, на человеческие забавы конного спорта, где люди играют лошадиными жизнями. Ну уж нет, мерзкий вы человек, не дам бедного коня в обиду! С трудом подавив желание заавадить продажного работника, Северус подкорректировал его память, внушив накрепко, что он продал коня ему и что его сейчас увезут на мясокомбинат. Пришлось подделать и бумаги, чтобы украденного коня ещё и ветконтроль не разыскивал, за Дейзи он не переживал, кобыла жила на другом ранчо в хороших условиях и регулярно сдавалась в прокат. После чего Северус забрался в кабину грузовика и велел водителю отвезти его и коня в Литтл Уингинг по известному адресу. В конце-то концов, он сам в течение четырех недель управлял конем на всем протяжении пути до Бата и обратно и, понятное дело, он привязался к гнедому толстяку, тоже полюбил верного Даса.