Слепой гость (изд.1969)

— Ай-яй-яй! Если ты не знал, что дыни, которые растут по дорогам, твои дыни, — ты на дороге не работаешь. И ты груб со старым человеком, а я уже давно ни от кого не слыхал грубости. Вот ты наврал про себя, да...

Прохожий отступил на шаг. Влево и вправо дорога была пуста. Он ударил старика по виску, и тот свалился ничком на дорогу. Все произошло в полминуты. Прохожий нагнулся над стариком, приподнял его за плечи и отшвырнул на бахчу. Только ноги в шерстяных чулках торчали над грядками. Так же быстро прохожий прикрыл их листвой и зашагал прочь. Вдруг он увидел нас. Мы вскочили с Бостаном, когда он ударил старика, и стояли теперь, сцепившись руками друг с другом. Он остановился, шагнул было к нам и, передумав, кинулся в сторону от дороги и вскоре исчез в орешнике позади бахчи.

Мы бросились к старику. Правый глаз его кровоточил, розовые пузырьки лопались у него на губах, — должно быть, он расшиб себе грудь при падении. Я крикнул Бостану: «Беги к реке, намочи рубашку, — может быть, он еще жив!», а сам побежал по дороге, кричал, спотыкался, падал, звал на помощь.

Никого! Ни одной арбы, ни одного пешехода.

Больше я не мог бежать. Я задохся...

В отчаянии я оглядывался по сторонам и вдруг увидел вдали сверкавшую на поворотах дороги точку. Это блестело на солнце автомобильное стекло, это была машина, и она шла сюда. Я стоял на дороге, раскинув руки крестом, я чуть не бросился под колеса, когда машина поравнялась со мной, и сразу же вскочил на подножку.

Только один человек был в машине — командир-пограничник в зеленой, перепоясанной ремнями гимнастерке. Орудж, мой дядя, сидел за рулем. Я вцепился ему в рукав и рассказал, что случилось.

— Он все наврал про себя. Джабар сразу раскусил этого человека. Он не дорожный обходчик. Он — чужой...

— Как он выглядел? Вспомни хорошенько, — сказал Орудж с непонятным мне блеском в глазах.

Я описал все: лицо, волосы, одежду, все приметы, которые мне бросились в глаза. Он слушал очень внимательно, потом сказал:

— Садись, надо отвезти старика в больницу.

— Орудж! — воскликнул я. — Он ведь там, в орешнике! Я знаю там все ходы и выходы. Его можно поймать.

Орудж раздумывал, потом решительно расстегнул кобуру и вытащил маузер. Я сунулся было в орешник, но он велел мне остаться около машины, а сам скрылся в кустах. С минуты на минуту я ждал короткого револьверного выстрела и окрика: «Стой!» Однако в зарослях было тихо, и вскоре Орудж вышел на дорогу, ворча, что без собаки в такой чаще делать нечего.

— Отвезем старика, Гамид, — сказал он, садясь в машину.

Я растерялся. Дядя Орудж не хотел преследовать преступника! По моему лицу он понял, что я удивлен, и нахмурился.

— Вот что, — медленно сказал он. — Дай мне слово, что ты никому не сболтнешь о том, что здесь случилось. Здоровьем матери поклянись!

Он хотел скрыть все, что здесь произошло! Орудж — командир-пограничник... Мой дядя! Я совершенно ничего не понимал.

— Ну? — повторил Орудж, не сводя с меня глаз. — Дай слово.

— Хорошо, — сказал я, — даю. Никому не скажу.

Я дал слово, но в голове у меня был страшный ералаш. Я думал и передумывал и ничего не мог понять. Почему дядя Орудж хочет, чтоб я молчал?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Неожиданная встреча у следователя. — Мне доверяют важную тайну. — Еще одна встреча.

Когда мы подъехали к бахче, Бостан все еще смачивал водой окровавленное лицо Джабара. С трудом мы уложили старика в машину. Плохо смытая кровь запеклась у него на щеке, голова беспомощно свисала. Орудж пощупал пульс — пульс бился. Жизнь еще не ушла от веселого сказочника.

Бешено гудя, машина влетела в город. Улицы мелькали одна за другой. Орудж затормозил у подъезда больницы. Выбежали санитары, собрались ребята с ближайших улиц. Джабара внесли в приемный покой, мы трое вошли за ним. Пока Орудж объяснял кому-то, что старика избили хулиганы, я смотрел, как доктор Коган, властный и строгий, в белом своем халате, командовал сестрами и санитарами. Впрочем, очень скоро нас всех троих выставили из больницы, и мы вышли на улицу.

— Подвезти вас, ребята? — спросил Орудж, садясь за руль.

— А разве мы не вернемся на бахчу? — удивился Бостан.

Орудж засмеялся.

— Ты что же думаешь — этот бродяга там ждет нас?

— Да, — ответил Бостан. — Я сказал глупость.

Я ожидал, что он полезет в машину (Бостан очень любил кататься в автомобиле), но он стоял по-прежнему на тротуаре.

— Ну, — сказал Орудж, — лезьте!

Бостан покачал головой.

— Спасибо. Я должен тут рядом зайти по делу.

— Мне тоже некогда, — сказал я. — Спасибо, дядя.

— Как хотите.

Орудж кивнул нам на прощанье. Машина тронулась и умчалась по улице.

— До свиданья, — сказал Бостан, — у меня тут дело одно на базаре.

Кивнув головой, он ушел.