Слепой инстинкт

Выйдя из-за стола, Эдуард снял рубашку и майку и все аккуратно повесил на спинку стула, следя за тем, чтобы не задеть карты. Потом взял толстый тюбик с краской защитного цвета, отвинтил колпачок и приставил тюбик к пупку. Не отрывая руки, Саутер провел широкую полосу наискосок от низа живота до ключицы. Он повторял эту процедуру, пока весь его торс не покрылся темно-оливковой краской. Потом Эдуард нарисовал полоски потоньше на лице, осторожно избегая воспаленной области вокруг укуса. Он разрисовал даже бороду, и густая краска превратила волосы в сосульки.

Использовав половину содержимого тюбика, Саутер остановился. Он чувствовал себя прекрасно! Он был сильным и непоколебимым, словно великие охотники, достигшие единения с природой и не знавшие жалости. В последний раз посмотрев на комбинацию карт, Эдуард холодно улыбнулся. Отойдя немного, он оглянулся. Освещен был лишь стол с картами, остальное пространство тонуло во тьме. Так ему нравилось. Настоящему охотнику не нужен свет, он полагается не только на зрение, но и на другие органы чувств. Саутер учился этому, усердно тренировался долгие годы. Он умел чувствовать и думать, как его жертвы. Стоило захотеть — и он становился таким же слепым, как они.

Двигаясь среди столов и стульев, расставленных так, словно намечалась большая вечеринка, Эдуард ни на что не наткнулся. Кроме того, он научился двигаться совершенно бесшумно.

Выйдя из зала, Саутер оказался на кухне. Из холодильника он достал упаковку молока. Судя по указанной дате, до окончания срока годности оставалось еще два дня.

Эдуард поставил молоко и чистый стакан на стол в центре кухни, собрал продукты и сделал пару бутербродов с маслом, салями и сыром. Девочке нужно сытно поесть. Она наверняка проголодалась, а для охоты ей следовало быть в хорошей физической форме. Нарезая хлеб для бутербродов, Саутер чувствовал, как растет в нем возбуждение. Ему не терпелось пережить этот сладостный момент, но хороший охотник должен быть терпеливым. Этому его научил дядя, когда Эдуард был еще маленьким. Дядя часто брал его с собой на охоту и рыбалку.

Вернув масло в холодильник, Саутер проверил выложенные на верхней полке стеклянные ампулы — коричневые емкости с белыми, подписанными от руки этикетками. Он лично наполнил каждую из них, доза была рассчитана точно.

Противоядия были очень дорогими, и Эдуард не мог позволить себе тратить их понапрасну. Кроме того, важно соблюдать правильную дозировку при инъекции.

Его взгляд скользнул по рядам ампул. Каждого сорта противоядий еще хватало.

Отлично. Все в порядке.

В ящичке внизу находились ампулы с вытяжкой яда листолаза[11]. Его главное сокровище. Эдуард сумел заполучить этот яд только благодаря многолетнему сотрудничеству с поставщиками экзотических животных из Южной Америки. Эти ампулы стоили целого состояния, но он не жалел денег.

В стене кухни он проделал лаз в прихожую кегельбана. Там, где раньше находились платформы, Саутер построил свои камеры. Камеры, оборудованные звуконепроницаемыми стенами: обивка толщиной шестнадцать сантиметров не пропускала ни единого звука.

Остановившись перед первой из трех камер, он повернул ключ в замке, щелкнул выключателем, открыл дверь… и испуганно отпрянул.

Глава 2

Киндлер и Циллер ждали Адамека перед входом в зоомагазин «Саутер и сыновья». Поиск по запросу «Саутер» не дал результатов, но после этого Пауль еще раз шесть тщетно пытался дозвониться до Франциски и забеспокоился. Ее не видели в участке, а со времени ее последнего звонка уже прошло два часа. Она не могла говорить с Саутером все это время и не стала бы так долго игнорировать звонки.

Пауль направил Киндлера и Циллера по этому адресу.

Вот черт! На улице, прямо напротив лавки, стояла машина Франциски! Киндлер и Циллер припарковались прямо за ней.

Оставленная машина еще больше обеспокоила Пауля. Теперь уже было совершенно ясно: что-то тут не так.

Он подошел к своим коллегам. Рядом с ними стояла полная пожилая женщина. Вид у нее был испуганный.

— Это госпожа Цергузен, — пояснил Фред. — Она приехала пару минут назад. Хотела поговорить с Эдуардом Саутером. Она нам кое-что рассказала, вам стоит узнать об этом.

— О чем идет речь? — нетерпеливо осведомился Пауль. Чувство, что времени осталось совсем мало, крепло с каждым мгновением.

— Ну, в общем, — начала Цергузен, — сегодня утром я зашла к молодому Саутеру, — тот ведь искал себе сотрудницу в магазин, — и госпожа Саутер сказала мне, что я могу подойти сюда, я и пришла, и…

— Погодите, — перебил ее Пауль, видя, что старушка взволнована. — Извините, но, пожалуй, мне лучше услышать это от моего коллеги.

Цергузен обиженно поджала губы, но замолчала.

— Госпожа Цергузен прибыла сюда сегодня в половине десятого утра, — подвел итоги Киндлер. — Она постучала, но ей никто не открыл. Госпожа Цергузен утверждает, что это странно. Только что она ходила к родителям Эдуарда Саутера, но и там никто не открывает. Госпожа Цергузен примчалась сюда, так как волновалась и надеялась, что застанет родителей Эдуарда здесь. Но магазин закрыт.