Слепой мир. Сборник

Наконец поверив в то, что Коллинзворт не является единицей контакта, я равнодушно выслушал эти подробности. Он принял мое молчание за недоверие.

— Мы можем ему противостоять, мой мальчик! У нас больше союзников, чем вы думаете! Например, Сичкин и партия представляют через своих прихвостней проект закона, запрещающего проводить опросы общественного мнения. И что происходит? Рассмотрение проекта откладывается на следующую сессию!

Я вскочил:

— Эвери! Разве вы не видите, что это значит? Вы не знаете, кто ваш союзник?

Он задумался.

— Да ведь это же Манипулятор, там, наверху! — закричал я, показывая пальцем в потолок. — Я уже давно должен был об этом догадаться! Вы все еще не понимаете! Высший Мир не только пытается переориентировать или депрограммировать того, кто узнает правду. Это — лишь одна из их целей. А их главная цель — симулятор Сичкина! Они хотят уничтожить именно его!

— Я прошу вас, — пробормотал он. — Сядьте и…

— Но, Эвери, ведь все так ясно! Вы спрятали термитный заряд в модуляторе не потому, что служите интересам Ассоциации, а потому, что Манипулятор запрограммировал вас соответствующим образом!

Раздражаясь, он спросил меня:

— Тогда почему же он не заставил меня подкладывать другие заряды до тех пор, пока симулятор не будет полностью уничтожен?

— Потому что все, что здесь происходит, должно быть причинно обосновано. Ведь Сичкин удвоил меры безопасности в «Реако», поэтому маловероятно, чтобы второе покушение удалось.

— Дуг, послушайте меня…

— Нет, это вы меня выслушаете! Высший Мир не хочет, чтобы симулятор начал действовать. Почему? Потому что это будет конец Ассоциации. А они не могут это позволить, потому что используют социологов для того, чтобы вводить стимулы в наш мир и получать наши ответные реакции!

— Но, в конце концов, Дуг…

Я встал перед ним во весь рост.

— Итак, они любой ценой стремятся уничтожить симулятор Фуллера. Они программируют вас, чтобы нанести первый удар. Ваша попытка проваливается. Они программируют Ассоциацию. Протесты, демонстрации, насилие подействуют, думают они. Но Сичкин отвечает на то, что он считает стратегией Ассоциации, мобилизуя общественность. Результат — ничья. Вот почему Манипулятор оставил меня в покое в последние дни: у него не было времени проверить, продолжаю ли я в действительности думать, что болен.

— Я вам уже сказал: вы пытаетесь подвести разумную базу под ваши галлюцинации.

— Смешно! Теперь я все понимаю! И я вижу, что в опасности не я один.

— Может быть, и я тоже? — спросил он с улыбкой. — По тому что вы меня… заразили своими запрещенными мыслями?

— Нет, не только вы и я, но и весь наш мир!

— Да что вы? — Но по морщинам, собравшимся у него на лбу, я понял, что заронил в его душу сомнения.

— Это же так просто. Манипулятор попытался всеми возможными способами уничтожить Симулакрон-3: диверсия, прямая атака со стороны Ассоциации, законодательство. Все его попытки провалились. Если Сичкина перепрограммировать, то это ни к чему не приведет, так как ему на смену придет партия, а Манипулятору не под силу перепрограммировать целую партию снизу доверху иерархической лестницы, состоящей из тысяч единиц. Вот уже несколько дней он ничего не предпринимал, и это может иметь только одно объяснение: он готовится к окончательному удару по симулятору! Если ему это удастся, мы будем в безопасности. Но в противном случае…

Коллинзворт наклонился ко мне:

— Ну?

— В противном случае ему останется только одно: уничтожить весь комплекс со всеми цепями реакции! Деактивировать свой симулятор — иначе говоря, наш мир — и начать с нуля!

Коллинзворт закрыл лицо руками, и я подумал, что, возможно, убедил его. Тогда я вдруг испугался, поскольку это могло иметь катастрофические последствия: Манипулятор выпустил из поля зрения меня, но не Коллинзворта! Тот был запрограммирован очень хитро на саботаж симулятора, на поддержку социологов и даже на опасное приближение к настоящей природе нашей реальности с целью убедить меня, что я — жертва психосоматических галлюцинаций.

Если Манипулятор узнает, что, наоборот, я убедил Коллинзворта, он поймет, что вернуть меня нет никакой надежды. А это будет означать полное депрограммирование и окончательное забвение для Эвери и для меня!

Коллинзворт поднял голову, и наши глаза встретились.

— Одним из доказательств обоснованности логической системы, — сказал он спокойно, — является точность ее прогнозов. Вот почему я был уверен, что точно определил ваше состояние. Но вы только что высказали предположение относительно окончательной атаки, которую должен предпринять Манипулятор…

Послышался звук срабатывания цепи биосопротивления, дверь открылась, и в зал ворвался Вернон Карр.

— Эвери! Вы знаете, который час?

— Да, — равнодушно ответил Коллинзворт.

— Эвери, — умоляюще произнес я. — Забудьте все, что я вам только что наговорил! — Я попытался рассмеяться. — Я всего лишь хотел доказать вам, что…

Бесполезно. Я сумел убедить его! И следующее эмпатическое подсоединение Манипулятора к одному из нас окажется роковым для нас обоих.

— Так что мы решим с Холом? — спросил Карр.