Слепой мир. Сборник

Напрасно я пытался рассмотреть проблему со всех точек зрения. Девушка могла быть здесь только по одной из двух причин: либо помочь Манипулятору уничтожить симулятор Фуллера, либо убрать лично меня. Любая другая возможность исключалась. Я мог вообразить себя в аналогичной ситуации, то есть в момент проникновения в искусственный мир нашего симулятора. Я бы знал, что являюсь проекцией реально существующего человека, окруженной иллюзорными персонажами. И малозначительные делишки каких-то там единиц реакции, безусловно, затрагивали бы меня очень мало.

— А зачем ты сейчас здесь? — прямо спросил я ее.

— Я хочу быть с тобой, дорогой.

Дорогой? Или она считает меня настолько наивным, чтобы поверить, что реальный человек может влюбиться в симулэлектронную тень?

Испуганным жестом она поднесла руку ко рту.

— Дуг! Ты не можешь себе представить безграничной жестокости Манипулятора!

— Нет, это я уже знаю, — сказал я с горечью.

— Я поняла это только вчера, когда подсоединилась к тебе. Он обладает абсолютной властью над симулятором, над всем вашим миром. Должно быть, мало-помалу он стал считать себя богом. — Она опустила глаза и, помолчав, продолжала: — Сначала он планировал запрограммировать просто уничтожение симулятора Фуллера. Это было необходимо, так как успех идеи Фуллера противоречил бы нашей системе стимуляции реакций — опросам общественного мнения. Кроме того, я думаю, что он был искренен, когда намечал гуманным способом убирать любую единицу, постигшую свою симулэлектронную природу. Когда ты начал отклоняться, сначала он попытался убрать тебя — быстро и эффективно. Потом что-то произошло — я предполагаю, что он начал получать колоссальное удовольствие от того, что мог манипулировать тобой, и уже не хотел тебя ликвидировать — во всяком случае, ликвидировать быстро.

Я прервал ее:

— Коллинзворт говорил, что понимает симулэлектронщиков, которые считают себя богами.

Она посмотрела мне прямо в глаза:

— Не забывай: когда Коллинзворт тебе сказал такое, он был именно на это запрограммирован.

Я проглотил еще несколько кусков и отодвинул поднос.

— И только вчера, — продолжала она задумчиво, — я поняла, что, переориентировав тебя, ему было бы легко все уладить. Но именно этого он делать не желал! Извращенное удовольствие, которое он испытывал, наблюдая, как ты стараешься раскрыть тайну Фуллера, и толкая тебя поверить Коллинзворту, было слишком велико.

Я напрягся:

— Ты думаешь, что он попытается искалечить меня?

— Я не знаю, но способен он на все. Вот почему я должна остаться с тобой.

— И что же ты можешь сделать?

— Может быть, ничего. Нужно ждать.

Она обняла меня. Может быть, она пыталась продемонстрировать мне, что я имею право на ее сочувствие просто потому, что меня собираются пытать? Я решил показать ей, что обмануть меня не удастся.

— Джинкс, ты… ты действительно существуешь. А я — всего лишь плод воображения… неизвестно чьего. Ты не можешь меня любить.

Она отстранилась, явно обиженная.

— Но ведь это же правда, Дуг! Это… это трудно объяснить.

Я бы очень удивился, если бы она заявила обратное. Сидя на краю кровати, она с тревогой смотрела на меня. Она явно была не в состоянии объяснить, почему влюбилась в меня — в подобных обстоятельствах.

Я положил руку в карман и ощупал пистолет, удостоверившись, что он отрегулирован на максимальное рассеивание. Потом вынул лазер из кармана и навел на Джинкс.

Ее глаза расширились.

— Нет, Дуг! Нет!

Коротким импульсом я поразил голову девушки: потеряв сознание, она упала на кровать.

Я обездвижил ее по крайней мере на час, получив возможность спокойно подумать, не испытывая ее постоянного влияния. Мне удалось выработать план почти мгновенно.

Этот план позволил мне принять душ, тщательно побриться и заказать в автомате одноразовую рубашку.

Потом я проверил часы. Было далеко за полночь. Я подошел к Джинкс и оглядел ее. Потом встал на колени около кровати и положил пистолет на подушку.

Погрузив руки в шелковистую массу ее черных блестящих волос, я тщательно ощупал кожу головы. Я довольно долго искал стреловидный шов и совсем рядом с ним нашарил почти незаметное углубление. Это было то, что мне нужно.

Не отнимая пальца от впадинки, я отрегулировал пистолет, приставил дуло точно к этому месту и дважды нажал на курок.

Вообще-то я был слегка ошеломлен явной иррациональностью своих действий. Как можно воздействовать физически на нематериальную проекцию? Но иллюзия — в обязательном порядке — была настолько полной, что все псевдопсихические проявления имели симулэлектронные эквиваленты. Проекции не составляли исключения.

Я отошел от кровати и с удовлетворением окинул Джинкс взглядом. Теперь пусть только попытается обмануть меня! Облучив ее центр воли, я мог верить ей безгранично — во всяком случае, в течение ближайших часов.

Я наклонился над ней.

— Джинкс! Ты меня слышишь?

Она наклонила голову, не открывая глаз.

— Ты не уйдешь из этого мира, — приказал я. — Ты поняла? Ты не должна прекращать свою проекцию до тех пор, пока я тебе не прикажу.

Она снова наклонила голову.

* * *

Через четверть часа Джинкс начала просыпаться.