Слепой против маньяка

Машины немного попетляли по городу, «фольксваген» не отставал. У Глеба мелькнула шальная мысль: не рвануть ли сейчас с места и оставить Студийского с но-', сом? Но нет, полковник был прав: пока Ирина Быстрицкая у него в руках, Глеб привязан к нему накрепко.

Доехав до лесопарка, Глеб свернул на темный пустырь, где от силы нашлось бы четыре покосившихся фонаря, и съехал к разросшимся кустам шиповника.

«Фольксваген» с погашенными габаритными огнями остановился возле высокого бетонного забора, шофер заглушил двигатель.

– Так ты готова мстить? – повернулся к девушке Глеб.

Та глубоко дышала, тугой корсет стягивал ее напрягшуюся грудь.

– Да.

– Тогда для начала я расскажу тебе один анекдот.

Глеб опустил спинку правого сиденья и, привалившись спиной к дверце, поставил ногу, затянутую в сапог на коробку с магнитофонными кассетами. Затем крутанул пальцами серебряное колесико шпоры.

– …Одна женщина решила отомстить своему мужу за измену. Привела к себе любовника и говорит:

«Давай отомстим ему за измену?»

– «Давай», – согласился мужчина.

Легли они в кровать, сделали что надо, а женщина вцепилась в него и говорит:

«Давай отомстим еще раз?»

– «Давай», – согласился мужчина.

Вновь сделали они то, что нужно. Женщина и говорит: «Давай отомстим в третий раз?» А он отвечает: «Знаешь, я человек не мстительный…»

Алла глухо засмеялась, ожидая, что сейчас Глеб пересядет к ней. Но странное дело – мужчина не спешил, и даже его взгляд сделался немного отсутствующим.

– Ты не хочешь здесь? – спросила девушка.

– Нет, почему же. Ты преспокойно можешь отомстить своему возлюбленному и здесь.

– Иди же, иди ко мне… – попросила Алла. Она и впрямь чувствовала себя готовой отдаться Глебу, но не по любви, а из-за чувства мести, надеясь предстоящей близостью унизить и оскорбить Бушлатова.

– Так ты твердо решила мстить? И не будешь после жалеть об этом?

– Да! – нетерпеливо сказала Алла.

– Тогда садись и рисуй план аналитического центра по Дровяному переулку, – спокойно произнес Глеб, вытаскивая из внутреннего кармана куртки блокнот и ручку.

Алла открыла рот от удивления.

– Что? – переспросила она, не веря собственным ушам.

– Рисуй план аналитического центра. Я думаю, большей мести вашему главному аналитику Бушлатову и представить себе невозможно.

– Подлец! – только и сказала Алла, машинально беря блокнот с заложенной в него ручкой.

– Да, Бушлатов страшный подлец, – засмеялся Глеб.

Алла посмотрела на складки своего платья и горько усмехнулась:

«Выгляжу, как последняя дура».

Она заглянула в глаза Глебу, в невинно светящиеся смехом глаза.

– Прости, – сказал он, – прости меня за весь этот маскарад, но, по-моему, вечер и впрямь удался.

– Я не буду ничего рисовать, – поджала губы девушка.

– Знаешь что, красавица, Зои Космодемьянской из тебя не получится.

Алла с испугом посмотрела на него и схватилась за ручку дверцы. Та оказалась блокированной.

– Не дергайся, – предупредил ее Глеб.

– Я ничего не буду рисовать.

Девушка оглянулась, посмотрела в заднее стекло на темно-синий «фольксваген» и отчаянно принялась махать рукой.

– Боже, до чего ты наивная! – рассмеялся Глеб. – Твои охранники остались с носом, а это – мои люди. И поверь, лучше будет, если они останутся на месте.

Из «фольксвагена» вышел полковник Студинский и приблизился к автомобилю. Глеб слегка опустил стекло и произнес:

– Нет, все в порядке. Она просто немного не сориентировалась и принимает вас за других людей.

Полковник, стараясь, чтобы его лицо оставалось в тени, вернулся в «фольксваген».

– Убедилась теперь?

Алла опустила руки.

– А теперь слушай меня, и слушай внимательно. Да, ты можешь упереться и не рассказать мне ничего из того, что тебе известно о работе аналитического центра. Но теперь представь себе следующую ситуацию: ты весь день прокаталась с людьми, которые обезвредили – заметь, я не говорю убрали, в самом деле, только обезвредили – охрану, приставленную к тебе. С тобой ровным счетом ничего не произошло. Тебя видели весело отплясывающей в испанском ресторане. Я думаю, каждый из посетителей запомнил девицу в странноватом платье и типа в сапогах со шпорами. И даже если ты мне ничего не расскажешь, тебе не поверят.

– Что мне делать? – вконец растерявшись, Алла забилась в угол и расплакалась.

– Терпеть не могу женских слез. Думаешь, мне приятно заниматься такими делами?

Он погладил Аллу по плечу, и та, самое странное, даже не почувствовала к нему никакой злости.

«Веселый человек, – решила девушка. – И впрямь, это только его работа, а веселился-то он искренне».

Она подняла голову и вытерла слезы подолом платья. Пена кружев рассыпалась по заднему сиденью.