Слепой прыжок

Дойдя до кабинета, добившись от кофейника американо со сливками, Заславский занял рабочее место. В смысле уселся в огромное кресло, за невероятных размеров столом, вытянул ноги. Пользуясь гигантскими размерами этого стола, поставил перед собой свой кофе, а рядом положил винтовку, стволом ко входу, и тяжело выдохнул. Сделал несколько глотков обжигающе горячего напитка, вытащил из кармана комбинезона сигареты, закурил. Пошарил по столу, поискал пепельницу. Не нашел, поэтому пристроил под нее пустую пробирку, извлеченную из стола.

Кофе, сигарета и винтовка, одновременно находящиеся на столе, навеяли смешную ассоциацию с постановками о временах покорения Дикого Запада, и Макс рассмеялся.

Раздался писк коммуникатора. Леону что-то потребовалось от командира. Макс ответил на вызов, в секунду убив все смешливое настроение в себе:

— Здесь Макс, слушаю.

— Командир, здесь Аскеров. У меня маленькая проблема появилась.

— Да?

— На «Ревеле» выведена из строя система дальней связи. Уничтожен кодировщик, и напрочь вырезан процессор. Вырезан — в смысле чем-то вроде плазменного резака.

— О как! Сильно. Ну смотри, дальняя связь есть на базе вообще-то. Мы же с транспорта сняли, по инструкции.

— Да я в курсе, сам же и устанавливал. Я не об этом. Я о том, что корабль у нас без ДС.

— Понял, принял. У тебя по списку склада запчастей нет?

— Нет, Макс. Дело в том, что никому в голову не приходило комплектовать нас вторым кодировщиком, и уж тем более вторым процессором. Оно же все сверхнадежно, ни одного отказа не было известно.

— М-да. Ладно, я тебя понял. Оставь тогда ДС там в покое, все равно разбираться, увы, не нам. Ты карты туда залил?

— Залил, конечно. Только вот без ДС автокоррекция по маякам работать не будет. Если полетим — то только на координаты точки выхода.[11]

— Ты считаешь, я этого не знаю? Не беспокойся, Леон, если полетим — то полетим нормально. Нам же по-любому базовую ДС ставить обратно на транспорт, так? Вот и поставим вместо транспорта на «Ревель», если нам не помешают забрать его с планеты.

— Логично, командир. Логично. Но я все равно в расстройстве по этому поводу.

— А что Ревель говорит? Кто испортил ДС?

— А ничего не говорит, не знает. Нет у него там следящих камер. У него их вообще не так много, если честно. В рубке, в трюме, в десантном отсеке, в кубрике, в кессонах. Вот такие дела.

— Э… не рассчитали господа проектировщики, не рассчитали, — Макс вспомнил про себя, что на русских кораблях камер нет в личных каютах офицеров и в туалетах. В душевых, к слову, есть. И везде, кроме означенных мест, тоже.

— Ладно, Макс, я тебя в известность поставил, дальше думай сам, ага?

— Да что тут думать, я тебе уже все озвучил. Да, кстати, ты на корабле еще долго?

— А что?

— Блин, вроде не еврей, а вопросом на вопрос отвечаешь. У нас тут выжившие проснулись. Давай-ка я тебе скину их фотопортреты, а ты запросишь Ревеля, кто они такие есть.

— Хорошо, я попробую. Если не стерты из его памяти личные дела экипажа, то шансы есть.

— Все, по готовности сообщу. Десять-четыре.

— Десять-четыре.