Читаем Слепой (СИ) полностью

Несколько минут я гладила Эйнштейна. Влад тоже молчал. Сегодня он не казался таким дружелюбным, как в прошлый раз, когда мы здесь встретились. Может, он был обижен на меня?

- Как дела? - спросила я.

Это был наипростейший вопрос, но я надеялась, что, задав его и получив ответ, смогу завязать разговор.

- Нормально, - Влад пожал плечами. Он даже не спросил в ответ, как я.

Я в последний раз провела рукой по спине пса и выпрямилась. Первое, что мне бросилось в глаза во внешнем виде Влада, это его волосы. Они снова торчали во все стороны. Я усмехнулась.

- Ты чего? - спросил Влад.

- Твои волосы, - сказала я.

- А что с ними не так? - он провел по ним рукой. Сегодня он был без кепки.

- Они у тебя все время растрепаны. Это забавляет и раздражает одновременно, - меня потянуло на откровения. - Но больше забавляет. Тебе идет.

Впервые я увидела, как щеки Влада краснеют. Я думала, что у него вообще нет румянца.

- Спасибо, - немного смущенным голосом отозвался он. - Жаль, я не могу похвалить твои волосы. Но, уверен, они не торчат во все стороны, как мои.

Я рассмеялась, и Влад улыбнулся.

- Вообще-то, утром я вполне могу сойти за монстра, - призналась я шутливо.

Теперь смеялся Влад.

- Не думаю. Я уверен, что ты красивая.

А вот и настала моя очередь смущаться.

- Ты же не знаешь, как я выгляжу, - мое дыхание сбилось, и пульс подскочил.

- Не знаю, - согласился он. - Но у людей с красивой душой должна быть красивая внешность. Иначе никак.

- Моя душа не красива, - вздохнула я, пытаясь унять волнение, которое разгоралось в груди ярым пламенем. Мне стало жарко, хотя на улице было прохладно.

Еще ни с кем в своей жизни я не обсуждала свою душу. Это так… необычно и волнующе. Слышать о том, что моя душа красива, даже приятнее, чем то, когда хвалят внешность.

- Ты себя недооцениваешь. Твоя душа гораздо глубже, чем ты думаешь. И ты не поверхностная, не лживая и не жестокая. Ты настоящая. Добрая, искренняя…

- Все считают меня другой, - я нервно усмехнулась. - Высокомерная, так далее и тому подобное, - я закатила глаза. - В какой-то мере они правы.

- Помнишь, что я говорил о слухах?

Я кивнула.

Влад ждал моего ответа.

Черт! Он же не видел… Иногда я забываю об этом.

- Да, - произнесла я.

- Слухи - это полная чушь, - сказал Влад и нагнулся, чтобы спустить с поводка Эйнштейна. - Погуляй, приятель, - сказал он псу, и тот ринулся вперед. - Мы у нашей лавочки? - спросил у меня Влад.

Он назвал эту лавочку нашей? Никогда не думала, что одно короткое слово может так согреть душу.

- Да, - я заставила себя ответить, пока окончательно не размякла.

Со мной творилось что-то странное.

- Хорошо. Пойдем, посидим, - сказал он и повернулся налево.

- Тебе помочь дойти? - предложила я неуверенно.

- Просто скажи, сколько шагов мне нужно сделать.

Я посчитала.

- Пять.

Влад сделал пять робких шагов вперед и наткнулся на лавочку. Он сел и похлопал рукой по месту рядом с собой, приглашая меня. Прикусив нижнюю губу, я подошла к нему.

- Не стоит верить всему, что говорят люди, - продолжил Влад.

Ну вот, и завязался разговор.

- Я не вижу, но слышу много, - он откинулся назад и засунул руки в карманы ветровки. - Почти все, что доходит до моих ушей, приходится блокировать, потому что, знаешь, это такой бред, - Влад усмехнулся. - Иногда мне хочется быть глухим, лишь бы избавить себя от всех этих лживых сплетен.

- Я тоже не люблю сплетни, - сказала я. - Но мне приходилось в них участвовать, чтобы поддержать беседу. Поэтому да, это полный бред.

Влад повернул голову в мою сторону.

- Знаешь, о тебе действительно говорят многое, - он произнес это с сожалением?

- Я знаю, - я вздохнула и нахмурилась. - Но многое из этого я стараюсь пропускать, потому что, как выяснилось, я настоящий монстр в глазах окружающих, и не только… - я хотела сказать про Марину, и Макса, но вовремя заставила себя промолчать. - Это напрягает.

- Тогда почему ты делаешь так, чтобы тебя обсуждали?

- Я не знаю, - его вопрос немного удивил меня. - Я…

- Что?

- Ты не должен выслушивать меня.

- Для этого и нужны друзья.

Мои щеки вспыхнули.

- А мы с тобой друзья?

- Ну, мне хотелось бы, чтобы мы ими стали, - Влад улыбнулся, и на его щеках появились глубокие ямочки.

Сказать, что одна улыбка сотворила с моим сердцем? Перевернула его, а затем вывернула наизнанку. Нечто подобное я чувствовала, когда смотрела на Макса. Но сейчас эмоции буквально зашкаливали. Это было необычно.

- Я все еще хочу помочь тебе, - медленно проговорил Влад, словно пытался внушить мне это. - Несколько дней назад ты сказала, что не придешь в парк, и я сразу понял, что что-то случилось. Твой голос был другим. Холодным и пустым. Я расстроился и стал теряться в догадках, что же с тобой произошло.

- Да, кое-что случилось накануне, - на выдохе прошептала я.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза