Читаем Слепой (СИ) полностью

Я издала грустный вздох.

- Помнишь, что я тебе рассказывала? Работа, Юля… я не думаю, что сегодня он вообще придет домой.

Если папа пропадал не на работе, то у своей невесты. Они не торопились с ее переездом в нашу квартиру, чему я была рада. Не то, что бы я все еще недолюбливала Юлю. Мне просто еще нужно привыкнуть к ней. Пока достаточно того, что она частая гостя в нашем доме.

Я заметила, как на нас смотрит Павел, и кинула ему ответный взгляд. Он нахмурился и отвел глаза к дороге. Мы ехали в гробовой тишине, и когда машина остановилась, Влад снова вздрогнул. Он как-то странно себя вел.

- Что с тобой? - встревожилась я.

- Все нормально, - ответил он, рассеянно улыбнувшись мне.

Я решила не продолжать этот разговор в машине, при водителе, поэтому открыла дверцу со своей стороны и вышла на улицу.

- Спасибо, - поблагодарила я Павла, когда Влад вылез следом за мной.

Через минуту машина уехала.

- Пойдем? - я взяла Влада за руку.

Он кивнул.

- Здесь хорошо пахнет, - тихо сказал Влад.

Я хихикнула, ведя его к лифту.

- Дай-ка я угадаю, здесь есть зеркала… Много зеркал, - он покрутил головой в разные стороны.

- Да, - ошеломленно кивнула я. - Откуда ты знаешь?

- В лифтах дорогих домов всегда есть зеркала, - Влад пожал плечами.

- О. А я подумала, что ты увидел это, и уже хотела запищать от радости.

- К сожалению, - усмехнулся он, - этого никогда не случится.

- Где твой былой настрой? Я помню, как ты говорил мне, что надеешься дожить до времен, когда ученые придумают что-нибудь, что поможет слепым начать видеть.

Влад не ответил, и лифт остановился на нужном этаже.

- Заходи, - сказала я Владу, когда я открыла входную дверь.

Он запнулся о порог, но сумел сохранить равновесие. Я закрыла за нами дверь и скинула с себя зимнюю обувь, затем куртку.

- Раздевайся, проходи, - я взяла сумку с пола и подошла к зеркалу, чтобы поправить волосы. Из-за шапки они у меня быстро становились грязными и наэлектризовывались.

Влад неторопливо расстегнул замок куртки, попутно снимая тяжелые ботинки. Я подошла к нему и сняла с его головы черную шапку.

- Здесь ты можешь снять очки, - сказала я ему.

- Я не хочу, - он поправил их.

- Почему? Ты их никогда не снимаешь… Спишь, наверное, тоже в них, - пошутила я.

- Нет. Ночью я их снимаю.

- Окей. И в моем доме ты тоже их снимешь. Считай, что это правило. Для тебя. Я хочу видеть твои глаза.

- Они не мои. И они не настоящие.

- Они красивые. Мне нравится цвет. Твои глаза тоже были голубыми?

- Да.

- Сними очки.

- Мне не нравится, как я выгляжу без них.

- Ты же этого не знаешь.

- Я уверен.

Я закатила глаза.

- Не сердись, - сказал Влад.

- Я не сержусь.

- Сердишься. Когда ты закатываешь глаза, ты злишься.

- Как ты…

Его губы растянулись в хитрой улыбке.

- Профессиональная тайна, - ухмыльнулся он. - А если серьезно, то ты я просто чувствую это. Представляю себе. Многие люди, когда чем-то раздражены, закатывают глаза. Я тоже так делал, когда они у меня были.

- Пожалуйста, сними очки, - попросила я снова. - Я не отстану.

- Иногда ты такая упрямая…

- Я знаю. Извини. Ничего не могу с собой поделать.

- И не надо. Не меняйся. Никогда. Ты мне нравишься такой, какая есть.

Я встала на носочки и чмокнула его в щеку.

- Пошли, - я взяла его за руку. - Я покажу… расскажу тебе о своем доме.


***


Мы сидели в моей комнате, когда я услышала, как захлопнулась входная дверь. Влад резко повернул голову на звук, и я подпрыгнула у окна от неожиданности.

- Папа вернулся, - пробормотала я.

А Влад все еще здесь.

- Сиди здесь, - сказала я ему и направилась к выходу из своей комнаты.

Не дождавшись ответа, я приоткрыла дверь и вытянула голову. Папа прошел в гостиную, он бросил черную мужскую сумку для документов на диван и снял галстук. Затем согнул руку в локте и посмотрел на часы.

Мне придется познакомить Влада с папой, иначе никак не удастся вывести его из дома. Волноваться не было смысла, так как я была уверена, что отец воспримет Влада хорошо.

- Привет, пап, - негромко сказала я.

Он повернул голову в мою сторону.

- Привет, дочь. Как дела?

- Нормально. Я думала, ты вернешься поздно.

- Освободился пораньше.

- По субботам ты обычно ездишь к Юле, - говорила я, все еще высовывая голову через дверной проем.

- Она уехала в командировку на три дня, - ответил папа, и он был огорчен этой новостью.

Юля - главный редактор какого-то модного журнала, и мы часто болтали с ней о роде ее деятельности.

- Жаль, - сказала я, не чувствуя особого разочарования.

- У нас есть что-нибудь перекусить? Я очень голоден.

- Не знаю. Я еще не ела. Слушай, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Папа вопросительно изогнул левую бровь.

- Правда? С кем?

Сейчас увидишь.

Я засунула голову обратно в свою комнату и взглянула на Влада.

- Иди сюда, - сказала я ему.

- Ты собираешься познакомить меня со своим папой, - произнес он. Это был не вопрос.

- Да. Знаю, неожиданно. Для меня его раннее возвращение с работы тоже сюрприз.

Когда Влад подошел ко мне, я аккуратно протолкнула его в дверь и выскользнула следом, оставив позади свою комнату.

- Папа, познакомься, это Влад, - я подвела Влада к ошеломленному отцу. - Влад, это мой папа, Александр Дмитриевич.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза