Слепой случай

Линде трудно было думать об ужине. Она рвалась побыстрее очутиться в Бриксхеме. Они уже занимались любовью утром. Но предстоящая ночь будет особой — ведь теперь они муж и жена. А брак — это полное обладание, обладание, которого она ждала долгие-долгие годы.

Линда заметила: Эйлис последовала ее совету — сидела она чуть ли не на коленях у Марка, и каждому, даже самому невнимательному наблюдателю становилось ясно, что при всей его сдержанности ему это нравится.

«Постарайся как следует, Эйлис, дорогая, он этого достоин!» — мысленно поддержала она подругу.

После ужина под легким дождичком берегом моря они поехали назад в гостиницу.

— Ты оставайся в машине, Линда, — сказал Уоррен, — вещи я заберу. Нам лучше поспешить в Бриксхем, пока дождь не зарядил по-настоящему.

Пока мужчины хлопотали, укладывая в машину вещи, Линда сжала руку Эйлис:

— Так держать!

Отправив Линду и Уоррена, Марк вернулся в небольшой гостиничный вестибюль. Эйлис его дожидалась.

— Наверное, прогулка отпадает сама собой, — сказала она.

Марк пожал плечами. Гулять ему хотелось меньше всего. Он кинул быстрый взгляд на затененную ложбинку в декольте Эйлис. Сохранять равнодушный вид за ужином ему стоило огромного труда. Гулять?! Ему хотелось сорвать с Эйлис это ее потрясающее зеленое платье и целовать, целовать ее до полного изнеможения. Но сам делать шаг навстречу он не хотел.

— У тебя в номере есть камин? — спросила Эйлис. И когда Марк кивнул, сказала: — Почему бы тебе не поспешить наверх и не разжечь его? А я схожу в бар и попробую раздобыть там коньяка.

Марк изо всех сил постарался не выдать своего изумления. Господи! Да она же сама напросилась к нему в номер! У него засосало под ложечкой. Весь вечер он балансировал на самом краю обрыва, дожидаясь, чтобы она толкнула его в пропасть. И вот это произошло. Не ожидал он, что у Эйлис хватит на это смелости!

— Хорошо, — выдержав максимально долгую паузу, сказал он. Искренне надеясь, что взгляд не выдаст его смятения, он повернулся и направился к лестнице.

Сбросив на спинку стула пиджак и галстук, он принялся разжигать камин. Когда огонь разгорелся, он почувствовал, как его охватывает невыразимое волнение. Одна мысль спустить с ее плеч это зеленое платье, увидеть обнаженными ее соблазнительные груди, и он мог простить ей все — почти все. Нет, не надо давать ей так легко праздновать победу. Стоит подразнить еще немного.

Первый робкий стук в дверь Марк оставил без внимания. Сидя перед самым камином, он ждал повторения.

— Кто там? — спросил он, словно ожидал целую свору гостей.

— Эйлис... впусти меня, — послышался приглушенный ответ.

Он рванулся к двери и распахнул ее. Эйлис стояла в полупрозрачном черном пеньюаре с разрезом сбоку, приоткрывавшим часть ноги. Но это еще было полбеды: за кружевным корсажем отчетливо вырисовывалась грудь и угадывались торчащие соски. Три черных банта едва прикрывали их.

— Ты что, хочешь заставить меня всю ночь простоять в холле?

И, улыбнувшись, Эйлис протянула ему бутылку коньяка и две коньячные рюмки.

Глава 26

— Нет, нет, входи!

Собрав остатки самообладания, Марк взял из рук Эйлис бутылку и рюмки. Да, он ожидал всего, чего угодно, думал Марк, глядя, как, пройдя через комнату, Эйлис уютно устраивается на скамеечке возле камина, всего, только не этого. Она влюблена, в этом нет сомнения. Теперь, когда он поймал ее на крючок, он собирается насладиться моментом. Уоррен прав: оказывается, когда женщина преследует тебя, это может быть весьма приятно — конечно, если женщина эта красива и нравится тебе.

Какое-то мгновение он стоял в нерешительности. Потом вспомнил, что держит в руках бутылку. Господи! Как это она угадала, что «Ле Паради» — его любимый коньяк? Марк наполнил рюмки себе и Эйлис. Он опустился на скамеечку перед камином, стараясь держаться от Эйлис подальше, насколько позволяло тесное пространство скамеечки.

— Согрей рюмку в руке, — сказал он, показывая, как это делается. Было ясно, что большого опыта потребления изысканных коньяков у Эйлис не имеется.

— Так о чем ты хотела со мной поговорить? — спросил он, намеренно не торопя события.

Она пожала плечами. Зеленые глаза ее смеялись, а на губах играла озорная, дерзкая улыбка. Опустив ресницы, она принялась разглядывать рюмку. Марк, зная, что она этого не видит, разглядывал ее едва прикрытые черными кружевами аппетитные груди. Все, что ему надо, это развязать бант и тогда...

— Я хотела поблагодарить за Боба Уиксона, — сказала Эйлис, внезапно подняв на него глаза и поймав на себе его взгляд. — Он очень облегчает мне жизнь. Теперь мне нет необходимости брать работу на дом и вечерами я могу писать. К маю без труда закончу.