Слепой странник

— Ты была девушкой с другой планеты, такой хрупкой, нежной, — Марков уже успел овладеть своими эмоциями, и хотя его фразы были почти бессвязны, голос не дрожал и не срывался, а был спокоен и ровен. — Я почувствовал к тебе симпатию, но решил не давать этому выходить из-под контроля. И не давал. Моей целью, единственной целью тогда было найти таких же, как я. И я успел забыть тебя за прошедшие годы, но потом ты снова вошла в мою жизнь, и всё началось сначала. Ты пойми, как я мог жениться на тебе? Ты вообразила меня идеальным Попутчиком, наделила качествами, которых у меня и в помине не было. Я тебя слишком любил, чтобы сломать твою жизнь. Я бы себя перестал уважать, если поступил подобным образом. Я полагал, что пройдёт какое-то время, ты полюбишь земного мужчину и успокоишься. Но твои чувства не менялись. Мои же — только усиливались с каждым днём. Ты теперь тоже наполовину, даже больше, чем наполовину, та-лоо. Ты знаешь, каково нам приходится в смысле эмоций. Землянам легче.

— Да, — отозвалась Вайссе, крепче приникая щекой к его щеке. — Мой Узор помнит многое. У нас словно поставлен блок, который запрещает выражать вовне то, что происходит внутри.

— Ты права. И от этого кажется, что рассудок преобладает над чувствами, однако на самом деле это неправда. Мы только больше страдаем от того, что не можем показать другим свою боль, страх, отчаяние. Мы несём это в себе…

Она горько улыбнулась.

— Вайссе понимает, почему ты молчал о своих чувствах. А Лори нет. Ей больно и обидно, но и в то же время она счастлива, что, наконец, ей ответили взаимностью.

— Ей всегда отвечали взаимностью, только она не знала об этом, — грустно заметил Марков.

Девушка отошла на шаг и внимательно посмотрела спасателю в лицо.

— Скажи, ты больше не оттолкнёшь меня?

Марков провел тыльной стороной ладони по её щеке.

— Я сожалею, что прежде поступал так. Я с самого начала должен был понять, что ты — моя Хранительница, и не искать другой.

Снимать с памяти искусственно установленный блок — нелёгкая работа. Но Си-А была совершенно уверена в том, что результат окупит с лихвой потраченные усилия.

Вынырнув сознанием из обычной трёхмерной реальности, она занялась созерцанием собственной сущности и с превеликим неудовольствием отметила, что блоком ограждена значительная часть её надфизической индивидуальности. Будто кто-то взял и вынес фрагмент сознания за пределы досягаемости.

«Ничего, — успокоила себя Си-А. — Где наша не пропадала. Пойдём другим путём».

Слившись с параллельным ответвлением времени, она приблизилась к «запретной зоне» с другой стороны. Снова блок. Это её неприятно удивило, но она совладала с эмоциями. В потоках межуровней нельзя терять самоконтроля, иначе можешь не вернуться туда, откуда вышел. Осторожно прощупывая блок, Си-А искала лазейку, через которую можно было бы просочиться внутрь, но каждый раз её отбрасывало назад.

После ещё нескольких безуспешных попыток, она готова была смириться со своим поражением, как вдруг её посетила грандиозная идея: «А что если попытаться вернуться по временному ответвлению назад, и опять совершить тот же самый переход через Пещеру, только на ментальном уровне? Следить „сверху“ за самой собой? Может, не получится, но попробовать-то мне никто не помешает!»

Решившись на это, Си-А начала настраивать себя на поиски нужного «потока». Когда это получилось, она едва удержалась от бурного ликования. Чрезмерная радость могла всё испортить, равно как и сильная досада, испытанная ею ранее.

Теперь Си-А видела пол. Белый пол с желтоватым отливом, а над ним на расстоянии десяти дюймов висел странный предмет: два вытянутых каплеобразных эллипса, соединенных между собой, внутри которых вспыхивали ослепительно-белые искорки. Точка соединения этих эллипсов казалась бездонным колодцем или тоннелем, ведущим в никуда.

Си-А перевела взгляд в сторону. Справа была стена, сложенная из восьмигранных золотистых кристаллов с одним узким окошком наверху. Слева тянулась точно такая же стена. Си-А подняла глаза вверх, и увидела, что в этом странном восьмиугольном помещении нет потолка. Сквозь открытый проём она могла видеть ярко-фиолетовое небо и веточку дерева с перьеобразными листьями и недозрелыми плодами, похожими на мелкие земные груши.

«Ка-мос, — словно по заказу, подсказал ей внутренний голос. — Их можно печь или сушить, но в сыром виде они невкусные, хотя и съедобные. Корень ка-мос хорошо давать пожевать ребенку, у которого болит горло. А если только что сорванные листья приложить к ране, они остановят кровотечение».

Си-А опять посмотрела вниз. Два каплеобразных эллипса продолжали висеть над полом, слегка покачиваясь от ветра, проникавшего в помещение.

— Как там наша Хранительница? — раздался вдруг сверху мужской голос, и в проёме потолка появилось лицо одного из жрецов. — Прошёл ещё час, Сэнти-Шен, — прибавил он. — Великая Мать ждёт, Попутчики ждут. Да снизойдет на тебя мудрость Создателя.

«Хранительница Сэнти?» — удивилась про себя Си-А. И вдруг со странным чувством нереальности убедилась в том, что помнит, как это происходило.