Слепой царь (СИ)

— У Вас все мужчины китайцы?

— А у Вас все женщины русские?

Женщина на том конце провода была права. Мне как-то в голову не пришло заниматься ещё и выяснением национальностей. Если же судить по именам, то в моей общине были самые разные национальности.

— Вы знаете… — Осторожно начал я. — Я по сути своей человек уважающий свободу как свою, так и чужую. Поэтому вот так насильно кого-то куда-то отдавать не стану.

— Я так и думала. Поэтому хочу предложить создать зону, где Ваши девочки будут знакомиться с моими мальчиками. Когда пара определиться, вот тогда и будем меняться.

— Каким образом?

— Одна пара Вам, другая мне.

— А если будет нечётное количество пар?

— Будем ждать ещё одной пары.

— Не пойдёт. — Вдруг упёрся я. — Так нельзя. Давайте так. Когда пара определиться, то пусть сама решает, где ей лучше жить?

— А Вы хитрец! — Усмехнулись на той стороне провода.

— Я не хитрец. Просто не люблю насилия.

— Я тоже. Поэтому у меня в запасе другое предложение. Давайте просто объединимся.

— Вы что-то знаете об объединении?

— Нет. Не знаю.

— И я не знаю. Каким образом происходит объединение? У меня перед особняком дорога. Я пытался застроиться, прихватив при этом дорогу. Точнее, в тот момент, когда я принял решение расширяться, дороги ещё не было. Она появилась сразу же, как ограничитель. Граница. Дальше продвинуться строительству нельзя. А вот вширь, пожалуйста. Правда, с одной стороны у меня какой-то странный особняк. Он очень далеко, поэтому кроме фасада ничего не сумели разглядеть. Наша стена приблизилась к нему практически вплотную. А вот с другой стороны простор. Гуляй поле да и только. Во всяком случае, визуальное наблюдение даже при помощи оптики ничего не дало. Зато за дорогой как раз в той стороне, где ничего нет, находится тюрьма.

— Тюрьма? — В голосе собеседницы проскочила нотка сомнения.

— Да. Снаружи все атрибуты тюрьмы. Что внутри, не знаю, ещё не был. Ну, и опасаюсь. Кто его знает, что там.

— Я бы тоже подумала, прежде чем идти. — Согласилась Сяомин.

— Прямо перед нами, очень далеко за дорогой лес. Вот и вопрос отсюда: а где же Вы?

— Могу лишь предположить, что сзади. Мне виден только высокий забор и деревья. Правда, между нами никакой дороги нет.

— А Вы пытались достроиться до нашего забора?

— Пока нет. Но завтра с утра попробую. И потом. Не исключено, что это не ваш забор.

— Согласен. — Сказал я, лихорадочно размышляя, что делать-то дальше. — Давайте так. Не торопитесь. Вдруг эта дорога и будет тем самым препятствием объединению. Предлагаю завтра с утра встретиться на нейтральной полосе, и посмотреть, что из этого получится.

— Согласна. Теперь второй вопрос. Если мы объединяемся, то кто-то же должен оставаться воглаве?

— Думаю, что каждый останется хозяином на своей половинке. А общие вопросы будем решать совместно.

— Это было бы правильно. Но вдруг система этого не приемлет? Что тогда?

— Ну, я на главенство не претендую. Я, чтоб Вам было легче думать, слеп.

— Чего-то подобного я ожидала. К Вашему сведению я тоже не совсем нормальная.

— М-м-м. — Замычал я.

— Я неправильно выразилась. Не в смысле на голову ненормальная, а в плане физическом. Я не могу ходить. Ноги есть, а ходить не могу. Пробовала на костылях, но тогда руки заняты. Правда, местный знахарь предполагает, что это последствия стресса, и это вскоре пройдёт.

— М-да. Зачем из нас сделали инвалидов?

— Не знаю. Но, у меня нет ни одного мужика с дефектом. Все абсолютно нормальные, здоровые.

— Не боитесь, что голубизна расцветёт?

— Что?

— Гомосексуализм.

— именно этого и боюсь. — Вздохнула трубка.

— Как Вы думаете, этот мир агрессивен? — Спросил я, чтоб отвлечь от неприятных мыслей, а заодно выяснить уровень компетенции моей собеседницы.

— Не знаю. Предполагаю, что нет. Если нужна войнушка, тогда зачем из нас делать инвалидов?

— А так интереснее.

— Что интереснее? — Не поняла Сяомин.

— интереснее наблюдать, как будут драться инвалиды разных категорий.

— А какие ещё могут быть инвалиды?

— Глухонемые. У них, как раз, есть все шансы нас побить. У них и руки, и ноги целые, и глаза наместе.

— Хм!.. А Вы правы. Это лишь укрепляет моё решение об объединении. У меня мужики, у Вас женщины.

— А как Вы узнали, что у меня женщины?

— Я же отвечала на этот вопрос. Просто позвонила в справочное бюро и попросила: дайте номер телефона общества, где сплошные женщины.

— И какой у меня межобщинный номер?

Семь семёрок.

Пока я беседовал по телефону, девчонки закончили уборку на кухне и решили выяснить, с кем это их мужчина так долго общается. Но, услышав содержание беседы, сделали правильный вывод: притихли, ждали, пока я закончу разговор и поведаю всё, что сам узнал.

— Альбина! — Прошептал я, прикрывая микрофон рукой и отворачиваясь на всякий случай. — Быстро справочник.

— Уже. — Так же шёпотом прямо в ухо прошептала девушка.

— Быстро посмотри, мой номер телефона изменился или нет?

Лихо зашелестели странички. И через минуту:

— У тебя семь семёрок вместо пяти единиц.

— Кстати, а какой номер телефона у Вас? А то вдруг позвонить надо будет? — Бросил я в трубку, и в сторону, Альбине: — Посмотри, Сяомин, какой номер?