Читаем Слепота полностью

– А потом мы можем дождаться, когда выключат освещение и выйти из машины, прогуляться.

Микки старался говорить так, чтобы его голос не дрогнул. Они доехали до парковки молча, Мик заглушил мотор, салон резонировал с тишиной.

– Тебе не страшно? – спросила Лин с ухмылкой.

– Страшно, но и радостно. Как будто я знаю, что меня ждёт что-то очень приятное, но для этого нужно немного подождать.

– Если нас заметят на улице вдвоём, да еще и в такое время, можно считать, что мы обречены.

– Можно. Но я знаю, куда мы пойдем, я уверен, что это будет интересно, если, конечно, ты на такое согласишься. – с вызовом в голосе произнес он.

– Соглашусь. – немедленно ответила она.

Вскоре фонари уличного освещения погасли, светились только редкие окна домов. Микки сказал:

– Сейчас я выйду, а ты немного подожди, сиди на месте.

Лин не успела ответить, Мик уже вышел из машины, закрыл дверь. Она не понимала, зачем ждать и, главное, чего. Внезапно дверь пассажирского сидения открылась, первое, что она увидела – протянутую руку, Лин была в замешательстве, она не понимала что делать.

– Тебе нужно положить свою ладонь в мою, и слегка оперевшись на нее, выйти из машины. Я знаю, что раньше так делали мужчины по отношению к женщинам. Это первый раз, когда мне представилась возможность попробовать, буду рад, если ты поддержишь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза