Слепцы

…оказывается в холодной тесноте канализационного туннеля. Они были уверены, что просто довершают зачистку, поэтому не озаботились встать подальше от колосниковой решетки, которая внезапно вылетела наружу. Из отверстия, даже не замедлившись, бросается нечто блестящее, и Шира, не успев выкрикнуть приказ, лишается огромного куска плоти в бедре. Создание перерезает ей артерию, и Кальпурния падает, поддавшись шоку и окрасив стену алыми струями. Позади неё грохочут дробовики…

…а она, собрав все силы, поднимается по ступеням в сопровождении безмолвного великана. Его дробящая клешня, дрели и цепные клинки покрыты кровью Арбитрес и Сестер. Её рука и плечо — безвольно повисшее месиво мучительной боли. Шира едва может идти, но созданию позади приказано довести её до самого верха, где она должна умереть…

Кальпурния подняла пистолет не до конца, и пуля только оцарапала ногу Дешена. Он не привык к боли, он не ждал этого, поэтому вскрикнул и пошатнулся. Глаза псайкера блестели беспримесным страхом.

«Сосредоточься на этом, — велела себе Шира, выбрасывая из головы последние клочки бредовой дымки. — Он слабеет, додави его».

— Боль — это… иллюзия… тела… — произнесла она. — Отчаяние — это… иллюзия… разума…

— Как тебя одолеть? — задыхаясь, прошипел Дешен. В его правом глазу расплывалось красное пятно, и успокоитель, казалось, не замечал безумия обращенного к ней вопроса. — Как мне… о, вот оно. Ну, подожди.

Он сумел хихикнуть.

— Ну, разумеется, тебя пугает не боль, верно? Не страдания и не страхи. Они слишком грубы для тебя.

По коже Ширы вновь поползли мурашки, голос Дешена начал казаться ей ровным, лишенным оттенков.

— Если я не могу заставить тебя испугаться, тогда вот что, вот что, вот что заставит тебя отчаяться!

Вторгшиеся в её разум ползучие пальчики амебы отыскали слабое место, скользнули вокруг него и надавили.

Шира Кальпурния Люцина хмыкнула, вылезая из койки. Заранее нервничая, она быстро осмотрелась, пытаясь понять, что упустила. Сигналы пробуждения для утренней смены уже наполовину отзвучали, и в любой момент могло начаться чтение Книги Закона через вокс-рожки. После этого у неё осталось бы несколько минут, чтобы добраться до столовой перед тем, как зазвучит ежедневная проповедь.

Кальпурния натянула форменные брюки — слишком узкие, они налезали тяжелее, чем должны были, в этом месяце её уже наказывали за плохую физическую форму — и сунула ноги в сапоги. Когда началась проповедь, Шира кое-как управилась с броней и тут же кто-то надел ей шлем на голову. Она не знала, кто именно; соседи по казарме уже получили достаточно групповых взысканий, чтобы научиться приглядывать за ней.

Сегодня проповедь велась в форме гомилии, обращенной против терпимости к крамольным речам. Длилась она четыре минуты, громогласно разносясь из вокс-рожков в каждой комнате, а также из ящиков, которые держали на сгибах рук прокторы, шагавшие по казармам. Проходя мимо Кальпурнии, проктор Тодзау окинул её взглядом, но двинулся дальше и вышел из общей спальни отряда. Пока что Шире везло.