Слепцы (ЛП)

(Тогда закричал Ангази, объятый беспримесным страхом, у Ширы закружилась голова от удара яростной псайк-волны, а Шевенн схватился за разъемы в черепе).

(Тогда в надзорном зале раздался мерзкий лязг тревожных колоколов, а мастер-дозорный Голоса-в-Огне вздрогнула в своей клети и начала лихорадочно выкрикивать приказы, видя мысленным взором скручивающийся узел энергии).

(Тогда регенты и успокоители астропатических хоров под гнездами увидели руны, вспыхнувшие на панелях оповещения, и заставили подопечных удвоить усилия в пении, чтобы направить волны психической силы вверх, в «насесты», а также укрепили себя и своих псайкеров в ожидании любых последствий).

(Тогда быстрая череда призрачных образов промелькнула по всей Башне, так, что некоторые из них исчезли раньше, чем их успели ощутить, а другие вспыхнули в разумах астропатов на неуловимое мгновение. Каппема увидел, как облака кислотного дождя собираются в неведомом ему небе. Туджик увидел столп едкого дыма в чистом воздухе и на миг испытал жуткую потерю равновесия. Астропат Анкин взвыла, когда на самом её сознании отпечаталось пылающее клеймо в форме ведьмоотводов. Астропат Элин, сидевший в Гнезде Огненного Дозора, зацепил разумом мыслеобраз «Судья в черном и багровом», после чего выпустил его в направлении звезды, даже свет которой почти не достигал Бастиона).

...и раздался выстрел.

Всё закончилось. Аншук рухнул в кресло бесформенной грудой конечностей и зеленых одеяний. Витифер, имени которого псайкер так и не узнал, спокойно опустил пистолет и вернулся к привычному бдению.

Глава тринадцатая

В начале сеанса стражи и апотекарии достаточно далеко отошли от скользовика, чтобы их присутствие не мешало деликатному процессу переплетения разумов псайкеров. Когда металлические паутинки, вдавленные в их талисманы, начали теплеть, а тревожные авгуры загудели подобно камертонам, служители Башни задвигались и заволновались. Они перепроверили защитные печати и снаряжение, а затем, получив из надзорного зала отчаянные сообщения о том, что сеанс вырвался из-под контроля, немедленно бросились вперед.

Пока они выбегали на Большую причальную магистраль, Кальпурния держала Шевенна за плечи, а Ангази лихорадочно трудился над помпами для снадобий и нейроэлектрическими усыпителями. Служители окружили транспорт, действуя с эффектной и расчетливой точностью, рожденной из сотен часов тренировок и горького практического опыта.

Астропату уперли в грудь три длинных шеста с подкожными впрыскивателями на концах, из которых в содрогающегося человечка хлынули псайк-подавители и антимыслительные сыворотки. Кто-то из стражей оббежал витифера, целившегося из пистолета в голову Шевенну, потянулся вперед и со щелчком вставил контрольный жезл в один из черепных разъемов мастера-дозорного. Извилистые узоры по всей длине палочки замерцали: в неё начала уходить насыщенная энергия варпа, обвивавшая мозг псайкера, и мгновение спустя осязаемая дымка вокруг него стала рассеиваться.

Тут же страж, на руке у которого была намотана проволока, вновь подскочил к астропату и сделал резкое движение кистью. Сброшенные витки на лету превратились в сеть – это была запоминающая проволока, с формой, закодированной на молекулярном уровне, и внедренными наночастицами псайк-резонирующих кристаллов. Как только силок обхватил голову Шевенна, эти частицы оказались в заданных соразмерных позициях. Мастер-дозорный обмяк, словно тряпичная кукла, и хрипло задышал; из его ушей и черепных разъемов всё ещё ползли завитки коронных разрядов. Страж, уже оказавшийся возле кресла напротив, опустился на колени перед трупом Аншука. Вместе с Ангази они обвязывали конечности мертвеца такой же псайк-резонирующей проволокой, создавая четкие пересекающиеся узоры.

– Поехали, – скомандовал женский голос.

Шира, которая спрыгнула на палубу, чтобы не мешать служителям, не смогла определить говорившую – все стражи выглядели почти одинаковыми в своих доспехах и темных плащах. Их лица скрывались за визорами, которые, как и у витиферов, состояли из нескольких слоев поразительно тонких крученых проволочек, что создавало гексаграммную симметрию в трех измерениях.

Служители окружили грузовичок, и один из них, занявший место у рулевого рычага, направил машину вперед. На кузовной платформе приступили к работе апотекарии: они разрезали одежду Шевенна и втыкали ему в кожу диагностические шпильки. Замелькали руны, зазвучали предупредительные сигналы. Астропат лежал тихо, но его конечности до сих пор подергивались. Каждый люмен, под которым они проезжали, мерцал в странном, синкопированном ритме, а на грубой пластиковой платформе возникали четко очерченные участки потрескивающей изморози.