Слепые чувства

А по ту сторону полупрозрачного зеркала потный, крупный гвардеец в расстегнутом кителе и с горящим от безумия взглядом сжимал в руке электрошокер. Он поднес его к залитым кровью глазам Самсонова, щелкнул им, пустив светло-голубую искру между контактами, и сказал хриплым голосом:

– Молодец, ты уже второй раз досчитал до самого конца. Теперь мы пойдём на третий круг. И так, – мучитель приложил шокер к уже синему от постоянных ударов током плечу пленника и зажал кнопку разряда, – сколько будет тысяча минус семь?

Самсонов давно перестал сдерживаться и в отчаянии закричал от боли. Ваня с ужасом поморщился и отвел взгляд. Он давно понял, что эта сцена окончательно сломает его и убьёт в нём последние остатки человечности, но ему было необходимо услышать всё из первых уст.

– Я ведь не прекращу, пока ты не ответишь! – ревел мучитель.

– А-а-а! Девятьсот девяносто три! Девятьсот девяносто три! – в отчаянье кричал Самсонов.

– Молодец… – гвардеец убрал шокер от его плеча, – а теперь расскажи мне, всё, что знаешь о Роберте!

– Девятьсот девяносто три… – тяжело дыша, бормотал в ответ Самсонов, – Девятьсот девяносто три…

– Ладно, тогда вот тебе ещё один пример: сколько будет девятьсот девяносто три минус семь?

Снова удар током в плечо и снова пронзающий душу крик.

– Девятьсот восемьдесят шесть! Прекрати!

– Я прекращу только тогда, когда узнаю всё про Роберта и его связи с Морфами.

– Девятьсот семьдесят девять! – не обращая внимания на его слова кричал Самсонов, – Девятьсот семьдесят два!

– Максим, хватит, – приказала Мария, – он уже на грани. Дай ему десять минут, чтобы прийти в себя.

– Есть, – палач оставил Самсонова наедине с собой и вошёл в помещение по другую сторону зеркала, – господин городской глава, – обратился он к Ване, – спасибо за эту фишку с вычитанием семёрки. Она реально работает.

– Да, – поддержала его Мария, – обычно пленники после таких сильных нагрузок теряют сознание, но постоянное вычитание семёрки из тысячи поддерживает мозги в тонусе и не даёт им отключиться. Правда для рассудка это тот ещё удар, поэтому нужно не перестараться, но мы всё равно возьмём этот трюк к себе на вооружение.

– Не стоит благодарностей, – отстраненно ответил Ваня, – я подсмотрел это в одном аниме.

– Где?

– Не важно. Лучше скажите, остались ли у нас ещё шансы вытянуть информацию?

– Ммм… – Мария в раздумьях прикусила кончик ручки, – пока он жив и сохраняет хотя бы минимальный рассудок шансы остаются. Надо найти нужный подход, но пока, за пять часов, мы поняли лишь то, что взять его силой, скорее всего, не получиться…

– У меня уже есть пару мыслей на этот счёт, но пока скажите, есть ли какие-нибудь экстремальные способы достать из него правду?

– У меня есть специальная сыворотка, но её использование сопряжено с большим риском. Каждый организм реагирует на неё по-своему: на ком-то она работает безотказно, у кого-то возникает тяжелая аллергическая реакция, а кто-то умирает в первую минуту после инъекции от шока, не успевая сказать ни слова. Наш пленник обладает слишком ценной информацией, и пойти на такие риски мы можем лишь в самом крайнем случае.

– Я вас понял… Есть ли ещё что-то, помимо сыворотки?

– Если сохранять ему жизнь, не входит в наши планы, то можно попробовать сделать ему инъекцию крови Морфов. Она медленно сожрёт его организм изнутри, причинив попутно просто невероятную боль. Мы можем пообещать ему противоядие, которого у нас, естественно, нет, в обмен на информацию, но пленник может умереть раньше, чем мы получим ответы.

– Ясно. Распорядитесь приготовить сыворотку и кровь. Если до заката мы так ничего и не добьемся, то используем их.

Дверь открылась, высокий гвардеец зашёл внутрь и протянул Ване небольшую папку.

– Городской глава, прошу прощения за задержку, – сказал он, – вот, как вы и просили, его биография и родословная.

– Наконец-то, благодарю.

Ваня принялся пристально изучать отчёт разведки. Спустя пять минут он закрыл папку и торжествующе сказал:

– Всё ясно, думаю можно попробовать…

Все остальные удивлённо посмотрели на него.

– Ха, чего вы так странно уставились на меня? Я не собираюсь бить его током или ещё как-нибудь способом причинять боль, с этим Макс прекрасно справляется сам. Просто мне хочется попробовать подойти к нему с другой стороны…

– Ну, не нам тебя останавливать, – сказал ему Павел Валерьевич, – сейчас ты – самый главный в этом городе.

– И правда, совсем забыл про это. Ну что, пожелайте мне удачи. Отключите микрофоны и сидите тихо, но, в случае чего, приготовьтесь импровизировать.

Он поправил галстук и решительно толкнул дверь в комнату допроса. Самсонов испуганно поднял голову, но, увидев Ваню, он тут же расплылся в жуткой улыбке и прохрипел:

– Это ты… Я тебя помню. Типичный трутень, который забил на своих старых друзей. Тьфу на тебя.

Кровавая слюна полетела под ноги Вани, но тот с каменным лицом перешагнул через неё и сел на второй стул.

– Чего уставился, – шипел Самсонов, – друзей своих вспоминаешь? В отличие от тебя, они очень классные ребята, готовые пожертвовать собой ради общего блага… Не то, что вы – жалкие трусы…