Слепые чувства

Сама тьма вокруг них начала становится плотнее и обретать форму. Маленькими точками в ней начали загораться красные огоньки, которые с невероятной скоростью бросились на последних шаманов. Эти чудовища были кем-то вроде бешеных псов, но всё их тело, за исключением двух ярко-красных глаз, было непроницаемо-чёрными.

– Это что ещё за твари? – крикнул Кел, швыряя в псов мелкие огненные шары, – Не важно, убьём всех разом! Давай, как на тренировках!

– Хорошо! Огнезащитные ауры готовы!

– Начинай, я подхвачу.

Аня глубоко вздохнула и направила в костёр поток энергии. С каждой секундой он разгорался всё сильнее и сильнее, а когда дрова начали буквально таять на глазах она крикнула:

– Я на пределе!

Кел запустил последний огненный шар и тоже направил свою энергию в костёр, а когда тёмные псы уже почти подбежали к ним, он крикнул:

– Давай!

Костёр вспыхнул до самых небес, а затем всё его пламя превратилось в кольцо огня. Оно прокатилось по всей округе, освещая всё своим ярким светом, растопило снег и убило собак, а шаманов от верной смерти спасли лишь защитные ауры.

Впечатляет… вижу на первом этапе вы времени зря не теряли… Думаю это будет интересная игра. До встречи.

Пока эти слова звучали в голове Кела, он не отводил своего взгляда от тёмного дверного проёма. Ему опять начало казаться, что там кто-то стоит и пристально смотрит на него, но как только голос в голове замолчал, то темнота перестал внушать ему всякую опасность.

– Аня, пойдём-ка отсюда домой… Может быть Женя уже вернулась…

– С радостью.

***

Слив бензин с бака какой-то левой шестёрки, Олег кинул резиновый шланг в багажник, передернул затвор ТТ, завёл двигатель и дал девятке пару минут прогреться. Порывшись в бардачке, он нашёл уже затертую до дыр кассету и включил её, сразу перемотав на последний трек.

Под «Спокойную ночь» в его голову начали лезть разные мысли: после «вымирания» всех людей эта долгая зимняя ночь действительно была спокойной. Какое-то движение было лишь в северной части города: под яркий свет электрических огней оттуда постоянно доносились различные звуки, а изредка слышалась стрельба и гром взрывов. Олегу не хотелось выяснять их источник – это были не его проблемы. Сейчас ему нужно лишь одно… Он посмотрел на фотографию, которую закрепил под зеркалом заднего вида. От взгляда счастливых пионеров ярость и гнев тут же нахлынули на него, Олег выжал сцепление, переключил передачу и поехал по знакомой дороге.

За эти семь дней он успел попасть в свою повседневность: Костя с дружками, в ожидание чего-то, засели в своём гараже с небольшим генератором, музыкой, и литрами пива из ближайшего магазина. Каждый день Олег планировал дерзкое нападение, желая разобраться с беззащитными пьяницами в одиночку, но всякий раз этот план с треском проваливался: они встречали его, нещадно били и выкидывали на улицу, сокрушаясь о том, что не могут убить.

Олег понимал, что в одиночку ему не справиться, но каждый раз слепой гнев, который пробуждался у него внутри от одного лишь взгляда на фотографию, брал своё. Он снова и снова нападал на них, каждый раз претерпевая сокрушительное поражение. Но сегодня, в седьмой раз, у него обязательно всё получится…

На полпути к восточному гаражному кооперативу его внимание привлёк странный звук позади него. Он окинул взглядом заднее сидение и увидел, что катана Антона, которая до сих пор была с ним, от резкой тряски на лежачем полицейском свалилась на резиновый коврик.

Антон… Кем они были друг другу? Друзьями? Попутчиками? Сообщниками? Безусловно, до пионеров из лагеря этому парню было как до луны, но в нем ведь было что своё… Он был очень рассудительным и всегда предлагал рациональные варианты решения вставших перед ними проблем. Пусть довольно часто они диссонировали с его моралью, но Антон никогда не одобрил бы неоправданных шагов. Понравилось бы ли ему то, чем сейчас занимается Олег? Перед тем, как погибнуть он не раз повторял, что в одиночку им не справиться, и что на втором этапе будет полно людей, которые помогут. Можно даже сказать, что это была его последняя воля…

Олег остановился у самого поворота на гаражи и взял в руки катану. Вытащив из ножен клинок, он посмотрел на его красивый блеск в лунном свете. Нет, Антон ни за что бы не одобрил его самоубийственно-эгоистичных попыток добиться своего… Меч со звоном вернулся в ножны, а машина круто развернулась на сто восемьдесят градусов и поехала на север, в сторону ярко горевших огней.

II – Верховная жрица