Слепые души

Принимая розы, я боялась даже взглянуть на отца. Холодея, я пошла ещё дальше — поцеловала Альбину в щёку, а она тут же поцеловала меня. Отец, до сих пор молча наблюдавший, решил наконец обнаружить своё присутствие.

— Здравствуйте, — сказал он.

Подбородок Альбины приподнялся, она повернула незрячее лицо на звук голоса.

— Здравствуйте, Пётр Иванович, — сказала она вежливо. — Очень приятно познакомиться. Настя рассказывала о вас много хорошего… Из её слов я сделала вывод, что она очень вас любит и дорожит вашим мнением. Она очень беспокоилась по поводу нашего с вами знакомства… Насколько я понимаю, это важно для вас и для Насти. Я в последнее время не хожу в гости и вообще мало показываюсь на людях, но из уважения к вам и к ней я не могла ответить отказом на её приглашение.

Отец выглядел смущённо и растерянно. Он, конечно, увидел лицо Альбины; не знаю, понял ли он уже, что она ещё и слепая, но его взгляд говорил о том, что он не ожидал увидеть то, что он увидел. Полагаю, он не знал, как себя вести и что говорить.

— Ну что ж… км… проходите, — выдавил он наконец. — Как говорится, милости просим. Всё уже на столе.

— Замечательно, — проговорила Альбина. — Но для начала позвольте зайти в ванную — помыть руки. Настенька, — обратилась она ко мне, протягивая мне свой пакет, — я позволила себе кое-что принести к столу.

Я приняла у неё пакет и передала отцу, а сама направила Альбину в ванную.

— Налево, Аля. Так, осторожно, порожек… Раковина прямо перед тобой. Вот мыло.

Пока Альбина мыла руки, отец так и стоял с пакетом у дверного прохода. Я подала Альбине полотенце, а потом повела её в комнату. Отец, не сводя с нас озадаченного взгляда, проследовал с пакетом за нами. Стол был выдвинут на середину комнаты, и я предупредила Альбину:

— Осторожно, Аля, тут стол прямо по центру. Обходим его справа.

— Постараюсь ничего не опрокинуть, — улыбнулась она.

Мы обогнули стол, и я усадила Альбину на маленький диванчик. Она нащупала край стола и сказала с улыбкой:

— Добрались без приключений.

Отец зашуршал пакетом. Он извлёк из него бутылку вина, тяжёлую гроздь винограда «изабелла» и коробку конфет. Альбина сказала:

— Виноград уже мытый.

— Тарелку под виноград принеси, — сказал отец мне. — И бокалы.

Он сказал мне это в спину: я уже пошла за тем и другим. Гроздь была уложена на тарелку, я принесла штопор и откупорила вино.

— Токай десятилетней выдержки, — сказала Альбина.

— Да, я уж понял, что не простое, — заметил отец, рассматривая этикетку.

Я поставила букет в банку с водой: вазочка для него оказалась маловата. Розы украсили маленький столик у стены.

— Аль, подвинься чуть-чуть, — сказала я, закончив с букетом. — Здесь есть место, я сяду с тобой.

Альбина подвинулась, и я села на диванчик рядом с ней, а отец разлил вино по бокалам. Я подвинула бокал к руке Альбины, и она обхватила его пальцами. Отец, проследив это движение, смущённо начал:

— Гм, наверно, с моей стороны будет бестактно спросить…

— Да, вы правильно поняли, я не вижу, — улыбнулась Альбина. — Уже шесть лет.

— Вы уж извините, — проговорил отец.

— Ничего, не извиняйтесь, — сказала Альбина спокойно. — Настя вам, наверно, не сказала.

— Да… Гм, то есть, нет, она ничего не говорила, — пробормотал отец. — Ну, что ж… Наверно, первым делом надо выпить за знакомство.

— Предлагаю выпить за Настеньку, если не возражаете, — сказала Альбина. — Она сама не знает, какое она солнышко… Хоть я и не вижу его свет, но тепло чувствую. Без тебя мир был бы гораздо мрачнее и холоднее.

Мы чокнулись бокалами и выпили, а я погладила под столом руку Альбины. Она поймала мои пальцы и ласково пожала.

— Да, хорошее вино, — проговорил отец.

— Рада, что вам нравится, — сказала Альбина.

Мы сидели за столом почти два часа. Альбина немного рассказала отцу о себе, не вдаваясь, однако, в подробности случая, лишившего её глаз и изуродовавшего ей лицо. Отец тактично не расспрашивал.

— Настя мне сказала, что вы подвезли её домой, когда ей стало плохо на улице, — сказал отец. — Хорошо, что вы рядом оказались, а то все так мимо и проходили бы, никто сейчас не обращает внимания…

— Вообще-то, мы познакомились не совсем так, — проговорила Альбина. — Настенька, что же ты не сказала правду? Не знала, что ты у нас ещё и лгунишка… — Она ласково потеребила моё ухо. — Нет, Пётр Иванович, всё было не совсем так. Да, я подвезла её домой, но для того, чтобы хоть немного загладить свою вину… Вернее, вину моего водителя. Рюрик чуть не сбил Настеньку. Мало того, он ещё и набросился на неё, стал кричать, а она, бедненькая, перепугалась.

Я не знала, куда деть от стыда глаза. У меня пылали щёки, в животе горячо пульсировало. Чувствуя, как по моей шее спускается жар, я пробормотала:

— Алюня, мы же во всём разобрались… Это я была виновата, я сама наскочила на твою машину… Задумалась. Рюрик меня, конечно, немножко напугал, но он отругал меня совершенно справедливо. Нечего было ворон считать.

— Не надо нас выгораживать, мы тоже виноваты, — сказала Альбина. — Ты упала и ушиблась, солнышко. Это могло быть серьёзно.