Слепые поводыри

— Живой… Да а что он мог, когда мы с начальством его в сауне вместе парились? Дадут окорот — и все дела!.. Ну а теперь, видишь, сверху на нас наехали! Политика… На хрен я вообще туда полез! — взорвался он вдруг. — Депутатского иммунитету захотелось! Дур-рак! Тут же, как волка, обложили! Представляешь? Месяца до выборов не хватило…

Вконец расстроился — и умолк.

Через малый люк они проникли в первый подвал, где Игорёк нажал кнопку на врезанном в бетон пластмассовом квадратике.

— Слушаю, — продребезжало из дырчатого кружка над кнопкой.

— Это мы, Костик.

— Открываю.

Железная, перехлёстнутая швеллерами перегородка двинулась вверх…

Над атоллом полыхал тропический полдень. Кипенно-белый песок выжигал глаза. Храмовая стража была готова к встрече.

— Утренний и вечерний идут рука об руку! — торжественно провозгласил Тупара.

Воины пали ниц. Пятеро молодых жрецов-грузчиков, став на колени, коснулись песка ладонями. Сам Тупара, как и подобает старшему жрецу, ограничился глубоким поклоном.

Глава 11

Будь она трижды проклята, эта осознанная необходимость! Оказаться в самом пекле бизнеса, никакого понятия о бизнесе не имея! Самсоныч сказал: не прогореть! Удержать «Торговый дом Челканова» хотя бы пару месяцев на плаву, а там, бог даст, такие наварим бабки на жемчуге, что прокурор в камеру сядет!

Его бы устами да мёд пить…

Первые два дня Игорька изводил запах собственного пота — некогда было даже принять душ. Мотался как проклятый: то на склады, то в контору. На третий день стало полегче. В штате уже насчитывалось человек двадцать — все бывшие сотрудники «Атлантиды», штучные люди, рекомендованные лично Самсонычем. Принимать их пока приходилось на договор, поскольку трудовые книжки были арестованы вместе с прочими бумагами. «Торговый дом Челканова» рождался в муках.

Самсонычу было проще. Стараниями Игорька, с одной стороны, и Влада — с другой, ситуацию на Герреро он представлял себе в целом довольно отчётливо.

Мудрый аки змий, глава утопшего коммерческого материка начал свою деятельность на острове с гроссмейстерского хода: не в пример предшественнику, явился грозен и сразу дал понять, кто тут настоящий хозяин. На кого куры записаны! Собрав персонал, предупредил, что отныне всё пойдёт по-другому. Никаких вооружённых столкновений, никаких авантюр — чистая политика и чистый бизнес. Затем строго напомнил, что обозначенные в контрактах сроки истекают. Осталось что-то около месяца. Поэтому кто желает продлить договор, пусть позаботится об этом заранее. Иначе по истечении срока — расчёт в шесть секунд и отправка домой.

Надо было видеть изумлённые физии учёных! Действительно, захват заложника при таком раскладе представлялся очевидной нелепостью. Вот и славно. Будем считать, что на ближайший месяц террористы наши обезврежены.

А там — посмотрим…

Шёл отлив. Лагуна как будто напрягала мышцы. Выпирали из воды коралловые бугры, жилы и прочая мускулатура дна. Сергей Самсонович (добавить пробковый шлем — вылитый колонизатор, как их рисовал когда-то прогрессивный датский карикатурист Херлуф Бидструп), рассевшись в шезлонге под дырчатой тенью маскировочной сети, брезгливо проглядывал заголовки сегодняшних газет. Про «Атлантиду» писали много и плохо. Мэр и губернатор пели, можно сказать, в один голос. Впервые. Похоже, крах Самсоныча сдружил всех.

«Планы этого ницшеанца, — озадаченно хмурясь, читал он, — доходили до идеи господства над всей страной…»

— Идиоты! — фыркнул бывший президент. — Какой Ницше? При чём тут Ницше?.. Ницшеанца нашли!

Утро началось скверно. Раздумав до поры брать Самсоныча в заложники, учёные принялись изводить его иным способом: все требовали развернуть им фронт работ. Особенно доставал этот кавказец — лингвист Алан.

— Ну посудите сами, Сергей Самсонович! — проникновенно втолковывал он. — Деревня на Уну — вырезана, на Сувенир вы меня не пускаете…

— И не пущу! — хмуро отвечал тот. — Нечего тебе там делать.

— С кем тогда работать? — наседал настырный лингвист. — Двух последних пленных я отпустил вчера.

— Почему?

— Потому что это отработанный материал. У меня словарный запас сейчас — больше, чем у них обоих!

— Ты мне вот что скажи, — со скукой перебил его Сергей Самсонович. — Ты язык выучил?

Алан сверкнул глазами и ответил на местном диалекте. Чёрт его знает, что он там произнёс, но, судя по выражению лица, нечто малопристойное.

— А по-русски?

— Я прошу разрешить мне общаться с Тупарой.

Врал нагло. Имени жреца в прослушанной Самсонычем тираде не прозвучало вообще.

— Тупара сегодня убывает на Ана-Тарау.

— Но вернётся же!

— Ну, вот тогда и посмотрим… Что ещё у тебя?

— У меня, Сергей Самсонович (Алан с дерзким спокойствием глядел в глаза начальству), складывается такое чувство, что вы не совсем ясно понимаете смысл моего здесь пребывания… Выучить язык — чепуха. А вот определить его место среди прочих языков — это действительно важно. Вам ведь и самому хотелось бы знать, на котором мы свете.