Слепые жернова

Только когда паром снова был на полпути к Саут-Шилдс, они смолкли. Стоя плечом к плечу, они смотрели на приближающийся берег и слабый свет немногочисленных фонарей.

– Слушай, – сказала Филис, роясь в сумочке, – передай матери вот это на Рождество.

Она подала Саре две фунтовые банкноты.

– Так много?! – Сара всплеснула руками. – Разве ты можешь это себе позволить?

– Ничего, разберемся.

Можно было подумать, что это говорит женщина, умеющая выбивать из мужчин деньги, привыкшая обыскивать их карманы и требовать получку. Но к Филис все это не относилось. Саре она по-прежнему казалась девчонкой, маленькой куколкой, не знакомой с жизнью.

– Она будет тебе очень признательна, Филис.

– Не забудь ее предупредить, что это лично для нее. Я подохну, если он наложит на мои денежки свою грязную лапу. Знаешь, сколько Али выделяет мне в неделю на хозяйство и всякие мелочи, потому что едим мы обычно внизу, с постояльцами?

Сара покачала головой.

– Три фунта. Он сказал, что, когда у нас будет кафетерий, он удвоит сумму.

– Три фунта!

Сара не поверила своим ушам. Три фунта на мелочи! Весь недельный заработок Дэвида равнялся двум фунтам семнадцати шиллингам, и даже это казалось ей чудом.

– Да ты счастливица! – сказала она сестре.

В темноте Филис отвернулась от нее к ограждению и ответила чужим голосом:

– Да, я счастлива. И у меня все в порядке. Все в полном порядке! – Казалось, она убеждала в этом саму себя. – Одно невыносимо… – Она обернулась, схватила Сару за руку и хрипло продолжила: – Я чувствую себя животным, настоящей свиньей! Али так добр! Он гораздо лучше многих. Но… у меня внутри все переворачивается, когда мы с ним идет по Кинг-стрит или по рынку. В нашем квартале все нормально, там на нас не обращают внимания, потому что там есть белые девушки, кроме меня. Некоторые из них – уличные девки, но есть и порядочные. Одна родом из Хай-Джарроу. Словом, все в порядке. Но на Кинг-стрит мне хочется крикнуть всем тем, кто на меня таращится: «Пожалейте лучше самих себя!» Помнишь Ховардзов с Баксем-стрит, помнишь, какой разразился скандал несколько лет назад, когда их девчонка родила – то ли от своего братца, то ли от папаши, она и сама точно не знала? Так вот, мне всегда было очень ее жаль, я с ней заговаривала, когда встречала. Так можешь себе представить, что выкинула эта стерва? Мы недавно встретились с ней на рынке, я было обратилась к ней, а она не пожелала мне ответить, словно я – пустое место! Я чуть не огрела ее корзинкой. Ох, и взбесилась же я!

– Филис, Филис! Вполне возможно, тебе это показалось.

От сочувствия у Сары в глазах появились слезы.

– Перестань! Такое не кажется. Остальные тоже говорили мне, что через все это прошли. Только большинству никто не запрещает бывать у родных… О Сара! – Она крепко сжала сестре руки. – Как бы мне хотелось жить близко от тебя или рядом, чтобы я могла к тебе забегать…

Сара корчилась от душевной муки. Ей очень хотелось от всего сердца сказать сестре: «За чем же дело стало? Приходи, когда тебе захочется. Сама знаешь, с какой радостью тебя встретят». Если бы она говорила за одну себя, то в этом не было бы ни малейшей фальши. Лично она даже предложила бы ей привести с собой ее араба – у нее пока не получалось даже подумать о нем как о муже Филис. Однако приходилось учитывать также Дэвида. И даже не его – Дэвид всегда говорил, что каждый должен поступать так, как ему хочется. Скажем, ему захотелось на ней жениться – и он это сделал. Нет, помехой был не Дэвид, а его мать. Сара отлично понимала, какую обиду ей нанесла. В глубине души она чувствовала себя виноватой. Получалось, что она навязалась этой семье; миссис Хетерингтон только укрепляла это впечатление. Сейчас она дополнительно усугубит проблему, если пригласит сестру к себе в дом. Если бы мать Дэвида не жила в соседнем доме, Сара еще что-нибудь придумала бы, а так пригласить Филис к себе было все равно что пригласить ее в гостиную к Хетерингтонам. Нет, этого она не могла себе позволить, как бы ей ни хотелось. Она схватила Филис за руку и сказала:

– Поверь, мы обязательно будем видеться, это войдет у нас в привычку. В конце концов я возьму к себе мать. Что ты на это скажешь?

– Я была бы только «за». Знаешь, Сара, если захочешь, можешь сама меня навестить. У меня наверху две миленькие комнатки. Ты удивишься, чего у меня только нет! Только ни в коем случае не появляйся в пятницу! – Можно было подумать, что Сара уже согласилась. – У них пятница – все равно что наше воскресенье. Ты не поверишь, куда там твоим католикам с их религиозностью! Они в подметки не годятся народу Али! Его отец – крупная шишка в ихней церкви не церкви… Они же мусульмане. Весь день молятся, просто глазам своим не веришь, и в то же время этот старый черт, папаша Али, обирает своих соплеменников до нитки. – Она пихнула Сару локтем. – Смешно, да? До нитки! Меня они тоже хотят превратить в мусульманку.

Сара была в ужасе.

– Но ты не согласишься?!