Слепые жернова

Она понимала, что должна что-то сказать, однако не могла передать свои мысли словами. В душе ее царила неразбериха, все тело ныло. Это была незнакомая боль, прежде она никогда не испытывала ничего похожего. На глазах у нее появились слезы, и лицо Джона показалось ей отражением в подернутой рябью воде. До ее слуха донеслись его прочувствованные слова:

– Сара, Сара!… – Он взял ее за руку. – Спасибо, что пришла. Ты не догадываешься, как много это для меня значит. Прощай, Сара.

Она не могла заставить себя произнести ни его имени, ни слов прощания. Однако в ее душе из хаоса рождалась сила, не поддающаяся доводам рассудка, не удерживаемая в узде правилами приличия. Их разделяли считанные дюймы, казавшиеся тысячами миль; для того чтобы до него дотянуться, ей предстояло преодолеть чудовищное расстояние, но она это сделала и прикоснулась губами к его жесткой коже рядом с уголком рта. Теперь колебался он; она не сомневалась, что он не посмеет до нее дотронуться, однако он крепко стиснул ее в объятиях. Когда она преодолела приступ дрожи, слепоты и вытянула шею, чтобы, стоя в толпе остальных женщин, разглядеть его, он уже вышагивал вместе с остальными.

Она поспешно смахнула слезы и, пользуясь преимуществами своего роста, нашла его глазами. Он тоже смотрел в ее сторону. Он не махнул ей рукой, а попрощался взглядом. Потом отвернулся с гордостью победителя.

Стоявшая рядом низенькая женщина всплакнула. Громко высморкавшись, она запричитала:

– Вы только посмотрите на них! Ходячие скелеты! Этот марш ничего не исправит. Верфи умерли, их уже ничто не вернет к жизни.

Из-за спины Сары последовало возражение:

– Пускай хотя бы попытаются. Ничего страшного, что не все думают об этом одинаково. До Лондона они доберутся уже настоящими скелетами, зато окрепнут духом. Будь я проклята, если это не пойдет им впрок!

Низенькая, устыдившись своего уныния, посмотрела на Сару и сказала:

– С вашим-то ничего не случится, вон какой он здоровенный и крепкий! Ему-то хоть бы что! Хетерингтон… Джон, кажется? Я слышала о нем от сына. А детишки у вас есть?

Сара лихорадочно соображала. Не успев все продумать до конца, она ляпнула:

– Дочка… Только он мне не муж.

– Не может быть!

– Брат…

– Понятно. – Женщина улыбнулась. – Как я сразу не догадалась? Вы друг другу под стать, оба – косая сажень в плечах. – Она улыбнулась еще шире.

Сара огляделась. Участники марша уже скрылись из виду; часть толпы последовала за ними, оставшиеся стремительно сбивались в кучки. Сара простилась с собеседницей и тут же оказалась лицом к лицу с женщиной, которая до того стояла у нее за спиной. Женщина, сузив глаза, рассматривала ее с величайшей пытливостью. Сара уже хотела идти, но ее остановил тихий голос:

– Столько лет обстирываю миссис Хетерингтон и только сейчас узнаю, что у нее есть дочь.

Сара набрала в легкие побольше воздуху и пролепетала:

– Я хотела сказать «брат мужа», но она… – Сара показала в сторону удаляющейся женщины. – Меня перебила.

– Понимаю. – Кивок головы. – Как поживает миссис Хетерингтон?

– Хорошо.

– Передайте ей привет от Ханны.

– Обязательно. Всего хорошего.

– До свидания.

Сара знала, что за вопрос вертелся у Ханны на языке: «Где, в таком случае, его жена? Почему не пришла его проводить?»

Она решила не ехать на автобусе, а пройтись пешком, словно так проще было заглушить голос, звучавший у нее в голове: «Ты сумасшедшая, сумасшедшая, сумасшедшая!» Она прошла добрую половину пути, прежде чем решилась возразить: «Но я люблю Дэвида!»

«Именно это ты и доказала, поцеловав Джона у всех на глазах».

«Какое это имеет значение? Ровно никакого! Он выглядел таким одиноким. Он совсем один, у него нет ни одной близкой души».

«Та женщина считает иначе. Она знает, что у него есть жена. И мать. Так что ты совершенно спятила. Теперь тебя будет преследовать не только папаша, но и сплетни. Достаточно было на нее посмотреть, чтобы понять, что это прожженная кумушка».

Сара остановилась перед мостом, глядя на скользкие берега речушки, бегущей в сторону Тайна. Она чувствовала себя бесконечно уставшей, так что ее рассудок был не в состоянии создать какое-либо прикрытие, отвести беду от Джона и от нее. Джон казался ей магнитом, к которому тянулось все дурное, что таилось в темных глубинах ее естества.

Отец Бейли учил ее заботиться о чистой совести. Отец Бейли добр. С другой стороны, отец О'Малли говорил, что из смешанного брака никогда не выйдет ничего хорошего. Отец О'Малли умен. А что скажет она сама? В мучительный знак вопроса скручивалась черная грязь по берегу реки, такая знакомая Саре по ночным кошмарам, когда она упорно засасывала ее в самую топь. Сейчас, при свете дня, она могла сопротивляться. Однако голос, ответивший на вопрос, прозвучал неуверенно:

«Я никогда не причиню зла Дэвиду. Никогда!»

Она уверенно зашагала домой. Дороге, казалось, не будет конца, как простершимся впереди годам.

Часть четвертая 1