Слесарь 2

Я — простой работяга в мастерской, пока — даже не компаньон в бизнесе. Я понимал, что пока мой уровень — это и есть те люди, с которыми я сейчас общаюсь. И я не собирался оставаться в этом статусе. Я твердо уверен, что смогу хорошо зарабатывать в новом мире и подняться по социальной лестнице.

Отсутствие всех сословных условностей этому способствовало. Пожалуй, не было никаких ограничений в твоей карьере на нижних уровнях. Не было требований к происхождению или особой грамотности, деловым качествам. Конечно, попасть в число Совета Капитанов мне не светило в ближайшее время. Но, разбогатев, и пользуясь подсказками, как человек гораздо более развитого общества, я мог сделать любую карьеру в средневековом, достаточно свободном, торговом городе. Еще немного, месяц — два занятий с Корном, и я смогу работать тем же секретарем при Ратуше. Умение умножать, делить и работать с дробями могло помочь мне сделать любую карьеру. Тем более, я — Почетный Охотник в отставке влиятельной Гильдии, такой человек Альсу тоже нужен. Свой человек в Совете. Знать о настроениях и словах, произносимых не для всех — это серьезное преимущество.

Об этом варианте я, кстати, и не думал раньше. Обучение, получаемое в Гильдии, и срок службы тоже, не давали возможности такую карьеру сделать никому из Охотников.

А я мог это сделать.

Альсу с Турином приходилось бороться за влияние Гильдии и, так сказать, за бюджетные средства, буквально наугад. Сейчас верхушка Гильдии была на коне, после захвата такого количества скошей. Но и потери велики, если не упрочить свое положение при Ратуше, иметь своих людей при власти, то позиции можно быстро потерять.

В Гильдии всего около 50 членов, десяток обслуги в Сторожке, пятеро на складе в Порту. Почти седьмая часть Охотников ушла в потери всего за пару недель. Пока теперь подрастет им смена. Обучение, хотя бы до уровня Ученика, занимает около четырех лет.

В той же городской Страже около четырехсот человек, двести охраняют Астор и каменоломни на берегу. Там работают заключенные, получившие срок за небольшие преступления. Еще двести охраняют железные и медные рудники в Скальных нагорьях. Они сторожат каторжан с большими сроками, охраняют обозы, идущие в город с грузами для мастерских. Служба считается трудной, приходится и в городе, и на окраинах держать по три смены, чтобы служивые могли отдохнуть и побыть дома, ведь дорога к месту службы и обратно занимает по восемь — десять дней. Еще в порту прохлаждается небольшой количество мытарей, как и при Совете тоже, для сбора пошлин торговых и налогов.

В Гвардии Совета, основном военном подразделении в мирное время, числилось под шестьсот настоящих профессиональных военных. На них лежала защита территории, дежурство в крепости на границе с Астрией.

В общей численности, около тысячи ста человек охраняли, защищали, собирали налоги и портовые сборы всей огромной территории, занимающей под шестьсот пятьдесят километров пути вдоль моря и около ста пятидесяти километров от берега моря до начала Норнийских нагорий.

Спаслось на юге примерно семьдесят пять тысяч народа, погибло и умерло за три самых трудных года около пяти тысяч, родилось только две тысячи. Но с возвращением все изменилось. Земли и жилья осталось так много свободного, что народ активно плодился и размножался. Умерло за восемь лет около десяти тысяч, а родилось около тридцати тысяч. Еще эмигрировало или убежало из Бейств, Астрии и северных городов в Черноземье примерно восемь тысяч человек.

К более легкой, сытой и справедливой жизни.

Все эти цифры мне продекламировал мой учитель. Откуда у него взялась такая информация, я мог только догадываться. Связи в Ратуше у старика еще остались.

Ну не все убежали, многие северяне просто остались здесь жить. И их можно понять, родные земли кишели Крысами. Желающих освободить их набралось не очень много. К столицам бывших королевств уплыли примерно по две тысячи человек, желающие, с серьезным риском для жизни, вернуть людям города и окрестные земли. Основать новые династии и управлять своими городами.

В Асторе принимали всех, люди были позарез нужны. Большие надежды были на то, что Северяне не удержатся среди враждебного окружения и вернутся в Черноземье.

Но чего было ждать, когда падут освобожденные города?

То есть, из ста тысяч населения примерно около тридцать тысяч были детьми до восьми лет и моложе. Еще десяток лет и Черноземье начнет выходить из демографического кризиса, но сейчас с народом было печально.

А с грамотным совсем печально.

С такими мыслями я все дошел до Ратуши и остался ждать свое бывшее начальство недалеко от парадного входа. Приличную публику уже запускали в здание. Для сортировки гостей пара секретарей стояли перед гвардейцами, просто по памяти встречали приглашенных, приветствовали и направляли в зал, где проводился аукцион. Гвардейцы до меня не докапывались, понимали, что не просто так здесь жду. Так то, пару просто зевак сурово отправили подальше. Нечего тут с суконным рылом, типа — в калашный ряд лезть. Демократия в действии, однако.

Со спины раздалось: